Назад к публицистическим сериалам

Псевдокультура и… частная собственность
Статья первая. О пересмотрах итогов ВОВ.

Перед тем, как двигаться дальше, попытаемся резюмировать основные аспекты курса «Культ личности», поскольку статья «О культуре» осталась почти незамеченной. Боюсь, далеко не у всех возникает жесткая логическая увязка с напрямую вытекающей из нее статьей «О римском праве… и нравственном законе внутри».

За «двести лет вместе» – российскому обществу последовательно навязывается чуждое и извращенное отношение к праву и частной собственности, не базирующееся на нравственных основах человеческой культуры, на достижениях непрерывного развития человеческой цивилизации.

Понятно, что «заинтересованные лица», которые дежурят на сайте, согласно штатного расписания, пытаются выхватить лишь «пролетарскую суть», полагая «пустопорожние беседы о культуре» – чем-то вроде следствия моих «личных обид на жизнь». Как мне и высказал недавно некий «внимательный читатель» по поводу моих осторожных попыток подобраться к сути глобальной провокации против человека и человечества.

Прошлой осенью отнюдь не все адекватно восприняли мое утверждение о том, что всю идеологическую основу подачи «истогических событий» (а с ней и идеологические основы макроэкономики и государственного управления) – необходимо пересмотреть в отношении частной собственности. Поскольку именно идеология по-прежнему базируется на совковом принципе, будто для человечества остается возможным (если уж нельзя его нынче назвать «закономерным») путь, предусматривающий полное уничтожение частной собственности.

Меня поразило, что психически нормальные люди далеко не сразу поняли основной тезис, лежащий в основе всех провокаций местечковых идеологов: частную собственность можно уничтожить лишь вместе с человечеством.

* * *

Сейчас пришло время вновь рассмотреть этот замечательный тезис. Прошлой осенью многим помог его осмыслить литературный пример из «Венецианского купца» Шекспира. На ярких образах этой драмы можно было не только понять, но увидеть и почувствовать смысл подобных «истогических подходов». Уничтожение частной собственности – сродни попытке «бескровно» вырезать «ненужный» фунт мяса прямо возле сердца.

Этот тезис сегодня приобретает особую актуальность, поскольку лишь до люмпена, каким кремлевские «политтехнологи» привыкли представлять «весь наш народ» – не доходит, что все «преобразования» новейшей истории были прямо направлены на разорение человека, способного собственным трудом создать частную собственность.

Однако здесь наиболее важным будет все, что касается культуры и человеческой цивилизации, стоящей сейчас на грани уничтожения. Поскольку глобальная провокация заключалась в подмене настоящей культуры – псевдокультурой, имеющей исключительно уголовные, неправовые корни.

И уж, простите, анализировать цепкие корни псевдокультуры каждому культурному человеку необходимо один на один. Тот самый «раб», «выдавливать из себя по капле» которого призывал Чехов, – он ведь и проявляется, в первую очередь, в пассивном отношении к культуре.

Подготовка к сегодняшнему правовому беспределу велась с момента рассмотренного мною в цикле «Под крышей дома своего» – кризиса власти 1968 года. Плесени, поднявшей голову в «хрущевскую оттепель» – было велено немного умерить амбиции. Но на государственном уровне тогда был окончательно взят курс на неуважение к людям, способным созидать.

Но каждый раз осторожно проверялось – сформировалось ли то пассивное отношение к собственной культуре, которое столь необходимо в любом государственном перевороте?

Легче всего подобное отношение сформировать как раз воспитанием социального иждивенчества, потаканием вечно завистливому люмпену – путем распределения общественных благ не согласно личным нравственным критериям тех, чьим трудом создавались эти блага, – а по «нормам», по спискам в профкомах и парткомах. При этом, конечно, не имеются в виду социально защищенные категории граждан, стариков и детей.

Сегодня мы видим не что иное, как триумф подобного «развития общества» после длительного потакания псевдокультуре, люмпену, социальному иждивенцу – за счет тех, кто создает производственный потенциал нации.

Прежняя идеологическая основа никем не затрагивается даже на йоту. Вместо мифического «коммунизьма» мы типо «строим» столь же мифический «капитализьм». Или, как пытаются вывернуться воры и уголовники вроде господина Каца-Лужкова – «транс-капитализьм».

Но все это возможно лишь из-за эффекта длительного замещения настоящей культуры – псевдокультурой. Дать обществу нормальную нравственную основу развития - основная задача большой русской прозы и публицистики. Это, конечно, не для филологов/политтехнологов, от которых не имеет смысла ожидать чего-то позитивного. При многочисленных нынешних «писателях/публицистах» – отчего-то не становится больше нравственнности, да и идей для развития остается все меньше.

По сути ведь настоящая культура, вытекающая из способности творить (и, кстати, создавать любую частную собственность) – является мощным противоядием против всех навязываемых стереотипов, против любой попытки солгать вообще, прикрыть уголовные мотивации в частности.

На русском любая попытка солгать ради присвоения чужой собственности, ради примитивного желания жить за чужой счет и пользоваться незаработанным – непременно идет рука об руку с уродованием Великого и Могучего, с внесением огромного числа каких-то необоснованных языковых заимствований.

А всё это – первый признак псевдокультуры, прямой попытки уничтожить естественную культурную среду, которую хранит и развивает язык нации. В свою очередь, любая провокация против языка - это всегда провокация против лучших движений человеческой души. Ведь настоящая культура – направлена на развитие лучших сторон человеческой души, поскольку (вновь вспомним Бердяева) нет в мире ничего более ценного, чем человеческая душа.

* * *

Пишу это в момент сатанинского глумления надо мной, над моей способностью создать ту частную собственность, на которую в данный момент не способен никто из говорящих на русском. А ведь способность творить – на филологическом факультете не «прививается». И сам Горький не заканчивал писательского института своего имени. Плевать на это – плевать на потребности собственной души и на Дары Господни. Ведь и душа с партийным билетом не «прививается».

Очевидно, лишь в таком состоянии, сохраняя твердость духа, можно сказать самые необходимые вещи. Но разве это для кого-то из присутствующих может служить оправданием? Посмотрите, насколько глубоко впиталась во все общество – эта чисто уголовная привычка находить самому себе оправдания опять-таки уголовного разлива: «От меня ведь ничего не зависит!».

Если от кого-то «ничего не зависит» хотя бы в пищевой цепочке, это существо немедленно уничтожается природой. Даже уголовники – необходимы каждому из нас в назидание человеческой низости, для того, чтобы каждый мог сделать правильный выбор. А это ведь смысл жизни, для которой каждый из нас отчего-то снабжен душой и свободой выбора.

И я не премину напомнить, что до меня – еще не было ни одного случая, чтобы русское общество не оплатило в нормальном режиме вещи, напрямую относящиеся к настоящей культуре, оплачивая при этом то, что имеет столь явный, исключительно наглый и развязный вид псевдокультуры, даже не пытающейся рядиться под нечто слегка «окультуренное». Или кто-то из присутствующих не понимает, что все написанное сегодня – элементарно культурный человек не может отнести к настоящей культуре?

* * *

Сегодня мы рассмотрим лишь один пример проявления псевдокультуры. Даже не касаясь основного «нравственного принципа» современности, заключающегося в непритязательном «потреблении», – очень рекомендую отозваться на анонс канала НТВ.

Именно сегодня там «писатель» по фамилии Минаев будет разбирать, кому необходимо «пересматривать итоги ВОВ». И типа – «Сталин – это тиран или лучший менеджер ХХ века»? Хотя даже еще задолго до войны Черчилль понял, что Сталин - это император. А уж Черчилль был намного культурнее того, что нынче на русском широко рекомендуется в качестве «писателя».

Передачка уже снята, вряд ли ее станут перемонтировать из-за моего замечания. Поэтому я, как единственный русский современный писатель, скажу правду, а вы сравните эту правду с тем, что предложит псевдописатель, ратующий за псевдокультуру.

Итоги ВОВ были окончательно пересмотрены заговорщиками и изменниками Родины в Беловежской Пуще в 1991 г., а затем скоропалительно закреплялись министром иностранных дел Козыревым.

Поэтому после мы имели многолетнее наглое переписывание истории в виде отдельных «страниц истории» типа какого-то «холокоста». Культурный человек стал бы такое творить в России, уважай он историю и культуру «этой страны»? Вообще элементарно культурный человек стал бы подсовывать в качестве «борцов с фашизмом» – говяжий фарш, не сражавшийся за Родину, не имевший никаких целей, кроме «выживания любой ценой»? И это не в где-то в Боливии, а в России.

Все, что мы имеем сегодня, подразумевая какие-то «пересмотры итогов ВОВ» - это всего лишь следствие закрепленного предателем Родины Едьциным пересмотра итогов войны. Под влиянием и при полном контроле наглой уголовной местечковой сволочи. Вот и всё по данному вопросу!

Согласитесь, лишь окончательные решения в Беловежской Пуще о расчленении России, последующие попытки ослабить ее как супердержаву, разбив на автономии, уничтожив государственную инфраструктуру и государственный сектор экономики – способствовали тому, что у «писателя» Минаева, наряду с занятьями винным бизнесом (да уж откровенне надо говорить – ликеро-водочным), возникла сама тема для подобных разговоров. Мне даже неинтересно, скажет ли правду этот «писатель» – или будет изворачиваться на манер чукчи Шойгу.

Интересно, как «писатель» Минаев порекомендует соблюдать «незыблемость» итогов ВОВ в расчленной России? А, действительно, за каким лешим шли такие упорные бои за Севастополь? Чтобы плебейские рожи типа тимошенок-ющенко сейчас глумились над победителями фашизма? Между строк с ехидцей отмечу, что над всеми «победителями», большинство из которых и ответить уже не сможет, ныне глумятся в точности так же, как надо мною все эти годы глумилась проспиртованная местечковая графоманщина и уголовщина.

А всем «наследникам Великой Победы», просто отошедшим от собственных культурных основ, просто позволившим некому Минаеву называться «писателем» – и квакнуть в ответ нечего. И без моего выхода, мы с этими «итогами Победы» – точку не поставим.

Здесь ведь… все просто. Лишь поистине культурный поступок, базирующийся на незыблемых нравственных принципах, – не дает идиотских следствий, не вступает в противоречие с элементарной культурой и человеческой нравственностью, не говоря уж о правовых принципах, без которых любое общество – не более чем, стадо безмозглых баранов.

Хотите, чтобы «итоги Победы» не пересматривались – значит, надо дать нравственную оценку поступкам изменника Родины Ельцина и его преемников. И вообще-то… давно пора, господа хорошие.

Поскольку подобные «отсрочки приговоров» ни к чему позитивному не приведут. Они ведут только к разгулу уголовщины! В точности так же, как ни к чему позитивному не привели «отсрочки» с нравственной оценкой всех преступлений, совершенных в ходе февральского и октябрьского переворотов 1917 года.

Но давайте со свойственным мне дамским ехидством рассмотрим все последствия для основных застрельщиков государственного переворота и расчленения России. Ведь «писатель» Минаев будет призывать нас – делать хорошую мину при очень плохой игре. Мы отнюдь не самое последнее звено в этом раскладе. Угу, основное.

* * *

Итак, нам никак не удается вписаться в окружающее пространство, уверенное, будто СССР – это «империя зла», расчленить которую, вопреки всенародному референдуму, никакого греха нет, а уж тем паче в том нет и состава уголовки. Здесь почти незамеченным проскочил некий коммент, на который я лишь ухмыльнулась: «народ за это проголосовал!» А разве культурно – лгать даме, участвовавшей в том самом референдуме? Я-то куда лучше любого анонима помню, за что проголосовал народ.

Впрочем, вполне допускаю, что у нас такой народ, – что ему лишь в радость: глумление над Родиной, откровенный грабеж государевой собственнности, геноцид населения, уничтожение культуры и переписывание истории и прочее. Может, объяви сейчас референдум – все дружно выйдут и проголосуют за собственное уничтожение и превращение России в Гондурас. Но это все равно, с точки зрения общего развития человеческой цивилизации, - не уничтожает состав уголовного преступления, которым безусловно является любой государственный переворот.

Ссылки на нынешние «всенародные голосованья» выглядят, простите, как обычная уголовная отмазка серийного маньяка, который всегда сообщает следствию, что выбранная им жертва выглядела намеренно провокативно, виктимно вызывала в нем непреодолимые желания немедленно ее изнасиловать и убить.

Между прочим, уже и менты наловчились пояснять ревущей матери молоденькой дурочки, что ее желание накраситься и надеть юбку покороче – стало причиной циничного убийства. Есть даже накатанные фразы для протокола.

Но, повторю, эти обычные рассказы о «нашем народе», какие типо горячие желания ограбить-убить-изнасиловать этот идиотский народ в целом вызывает своим голосованием на «всенародных выборах», – состава уголовки в отношении самого народа не меняют.

Хорошо, пересмотрели все результаты ВОВ на уголовном сборище в Беловежской Пуще, отняв все завоевания народа-победителя, расчленив землю, щедро залитую русской кровью. За этим ведь не последовало немедленных маршей нацистов в Латвии, сноса памятника Воину-Освободителю в Эстонии, бандеровских празднеств на Украине и прочего. До этого надо предпринять несколько органичных шажков, к которым очень дружно подготовилась местечковая шобла.

Просчитать все последствия этих шагов, они явно были не в состоянии. Но давайте, проследим последовательность по навязываемым общественным стереотипам:

И так далее – когда уже все население России напрямую обвиняется в антисемитизме, склонности к фашизму и прочим «неформальным движениям».

В отличие от широко издаваемого «писателя» Минаева, мне приходилось постоянно бороться с этими настойчиво протаскиваемыми тезисами, никто из «писателей» в подобных разборках своей бублицистикой не блистал. Я пыталась разъяснить местечковым идиотам – всю совокупность последствий, которые непременно наступят для них, если эти лживые тезисы хоть в какой-то мере станут отвечать действительности.

И я не припомню ни одного писателя-мужчины, который бы подставил тогда мне плечо, хоть в чем-то помог. Хотя бы возмутился, когда меня материли, оскорбляли еврейские недомерки, стаями выходившие на «борьбу с русским фашизмом».

И теперь у меня вопрос не столько к нынешним «писателям», а к мужчинам вообще: какую пустоту безнравственности надо иметь «писателю» Минаеву, чтобы еще и лгать, будто он вдобавок ещё и«публицист»? Господа мужчины, вы хоть немного отслеживайте элементарную культуру своих представителей в демографической градации, лады?

Прям сегодня вечером и зацените, какой у нас «публицист» получился из господина Минаева. Но раз уж я вынуждена зарабатывать на стройке, вы все же найдите и для господина Минаева – более достойный способ зарабатывать на жизнь, чем «Каждый понедельник в 21:40 Сергей Минаев будет смотреть правде в глаза!»

Просто смертельный номер! С этакими «писателями/публицистами», с псевдокультурой вообще – уже докатились до того, что и правду в глаза никто не скажет. Нынче сама правда настолько страшная, что лишь за взглядик искоса в ее бандитские зыркалы – надо огромные деньги здоровым молодым мужикам платить. А смотреть на это рекомендуется не чаще раза в неделю.

* * *

…В гордом одиночестве мне пришлось разбираться и с «лонг-листом» Букера-2004, где каждое «произведение» было посвящено… антисемитизму. Намеренно не касаюсь сейчас разборов фильмов типа «Штрафбат», выяснений, сколько же Героев ВОВ среди евреев было на 9 мая 1945 года, отчего их вдруг стало в 160 раз больше, спустя десятилетия после войны… насколько вообще нравственно именно в России отдельно отмечать какие-то «холокосты» и проводить селекцию мертвецам по этнической принадлежности, отмечу чисто уголовные элементы псевдокультуры.

Не раз спрашивала своих собеседников, считают ли они элементарно культурным – требовать уважения к себе… по национальному признаку? Что же тогда они считают фашизмом?

Помните это: «Вот я лично, уважаю всех татар!»? Но ведь элементарно неприлично - выяснять, к какой национальности принадлежит твой личный собеседник, чтобы после навязаться ко всем его соплеменникам с уважением. Это… какая-то местечковая мерзость и хамство, простите. Ничего иного!

Тем более, среди «всех татар» – немало уголовников, убийц и насильников. Да и с какой стати мне лично – вдруг всех-то «уважать»? У меня уважение не казенное. К тому же я – дама, в личной беседе с которой нормальный человек должен своей внутренней культурой вызвать уважение к себе лично.

* * *

Цель всех этих «сложных явлений современности» – обычная цель любого оккупационного режима: сырьевой и финансовый грабеж России, уничтожение коренного населения. Поэтому уголовные преступления на уровне государственного оперативного управления сопровождались макроэкономическими стереотипами:

Желающие могут добавить – про ВТО или резервные валюты, про «экономику, которая была раньше, вся была неэффективной». Мало ли чего после этих двух тезисов и «поисков национальной идеи» – есть у каждого добавить.

Ведь и указанных тезисов вполне довольно, чтобы понять, насколько гадко и неприлично заявлять такое вслух в России. Кто из публицистов одернул местечковых говорунов? Но ведь это, извините, кроме «публицистики» – еще и уголовное преступление. Распространителей таких «слухов» сажали «подумать о жизни» в любой стране, при любом правлении – до нынешней уголовной безнаказанности. И правильно делали, кстати. И подобный подход, кстати, всегда благотворно отражался на уровне как общей культуры, так и правовой культуры всего населения.

Раз уже сошел с рук прежний переворот 1917 года, раз никто не выявлял основную этническую принадлежность всех прежних «революционеров», забыв их озлобленные нападки на нравственность, веру, культуру русской нации, – стало возможным приписать разрушение культуры, патриархального семейного уклада – чисто «русскому народу».

Ну, как нынче можно пояснить, что во всем ведь народ виноват, который так голосовать не научился, бюллетени путает и вообще представляет собою скопище идиотов, заказывающих на понедельник «писателя/публициста» типа Минаева. Можно обидчиво губки надуть по поводу несправедливо уложенного на полку фильма «Комиссар», повествующего как раз о еврейском семейном и патриархальном быту, где деревенская баба, ни с того, ни с сего, трепется «в комиссарах», не зная, от кого натрахала ребенка «в борьбе за революцию». «Правда жизни» – по-еврейски. И что-то никто не торопится полностью оплатить все счета – за необходимость глянуть в глаза и такой «правде».

* * *

В нынешней ситуации с «итогами ВОВ» злую шутку с провокаторами сыграли чисто местечковые качества – вопиющая неблагодарность и безнравственность. Можно резко повысить процент Героев Советского Союза среди евреев буквально до конца текущей недели, но есть одно «но», которое и является настоящим итогом ВОВ, который решили «пересмотреть» наши местечковые глядельщики правде в глаза: Россия в ВОВ заплатила кровавую жертву за каждого говорящего по-русски еврея. Как и за всех прочих, конечно, но они никого в этом случае не волнуют.

«Они сражались за Родину!» – ведь не зря такое название дал великий русский прозаик своему роману о ВОВ. Шолохов видел этих насквозь. А любой русский прозаик, хочет того или, как в моем случае, не слишком того желает – провидец. Шолохов предвидел нынешние попытки пересмотра итогов ВОВ, как попытку выдать борьбу с фашизмом, с безнравственностью попыток оправдать собственным этническим происхождением преступления против человечества, – за «выживание любой ценой», включая сортировку шмоток с голой задницей у расстрельной ямы, за «неравное сражение»… из страха за собственную шкуру. Насколько все это культурно – это уж вам судить, выбор здесь каждый делает индивидуально.

Но… как только подобные шаги сделаны, так пересмотр итогов ВОВ завершен. А он заключается не только в том, что, оказывается, со стороны России с фашизмом воевали в точности такие же фашисты, что Сталин – это в точности такой же Гитлер, а советская власть была для той же Эстонии – в точности таким же «оккупационным режимом».

Поэтому можно лгать, плясать на костях, искренне веря, что вот такая нынче «новая европейская нация» образовалась, равная всем прочим. Только вот другие нации сами отстаивали свою территориальную целостность и культуру, а эти и собственного поголовья без России сохранить были не в состоянии.

Но не будем нервничать и ворчать – а просто присоединимся к этому всеобщему празднику жизни, торжеству толерантности и политкорректности. Думаю, господин Минаев подберет в аудиторию неуравновешенных личностей, готовых за пиарчик гундеть в камеру: «Нет-нет! Мы никому не позволим пересматривать итоги ВОВ! Подумаешь, сами их по-тихому пересмотрели… но ведь есть же пределы!».

Основной итог пересмотров результатов ВОВ не только в том, что война поменяла своё лицо, но и в том, что мир после Беловежской Пущи резко изменился. Он уже иной! В нем все настолько равное и новое, что совершенно неуместны какие-то претензии по каким-то «холокостам» и прочим концлагерям.

Ага, именно здесь и вылезает главное следствие всех этих хитроумных «незаметных» беловежских пересмотров, о которых еще год назад местечковые собратья по разуму просили не беспокоиться типа: «Русским надо давно успокоиться с этой войной!»

Давайте, станем считать, что все давно успокоились. И отчего же именно сейчас такое беспокойство начали проявлять наши основные разносчики псевдокультуры?

Для меня или моих родных – само участие в подобных «обсуждения итогов»- нелепость, оксюморон. Для всех, вложивших кровавую лепту в войну, ее итоги бесспорны. И даже нет дела до тех, кому кажется культурным и приличным что-то в тех итогах… пересматривать. Эти люди непременно высмотрят в итогах такой войны нечто… подобное тому, что уже рассмотрели те, кто разваливал СССР в Беловежской Пуще. Они поняли, что предали в той попойке не только живых, но и всех мертвых. Так, наверно, после осознания собственного предательства – бессмысленно пенять на чужую безнравственность, нет?

Праздник мирной жизни сегодня напрямую касается основного «идеологического продукта» любых пересмотров итогов ВОВ – холокоста. Как в этих равных условиях борьбы двух абсолютно одинаковых фашистских держав, - доказать то, что евреев уничтожали в массовом порядке… как-то некультурно и безнравственно? Подумаешь, была война, гибли все. И все такое прочее. Прям, ведь было и не определить, где фашисты, а где – гэбисты. Причем, все – антисемиты, как сговорились.

И вдруг выясняется, что по большому счету всем давно плевать на евреев, а какое-то сочувствие к непонятно чего ради уничтоженным евреям… можно вышибать только в России, заплатившей кровью за подобное национальное творчество пробуждения народных масс вновь воссоединившейся Германии. Но в России никто и не претендует на необходимость, а главное, актуальность подобных доказательств. Своих заморочек хватает, простите.

Только вот раз СССР – сосредоточие зла, всеобщий оккупант, такое же фашистское государство… а основные «борцы с фашизмом»-то у нас исключительно евреи, то куда уж дальше докатываться в пересмотрах итогов ВОВ? Дальше все итоги уже будут вполне закономерными. И многим по-человечески понятными: евреев так усиленно истребляли по причине их исключительного антифашизма.

Только вот опять непонятно, зачем же фашисты на два фронта меж собой воевали, если все настоящие антифашисты делали минометы в концлагерях?

Правда все равно вылезет, какие бы «писатели/публицисты» ее усиленно взглядами не гипнотизировали. Вылезет и правда о государственном перевороте в стране, заплатившей за каждого предателя – кровью. Такой кровью, что все пересмотры итогов после нее – до фонаря.

Беловежская Пуща и последовавший затем геноцид… многое изменил в восприятии исторической правды. Эта правда для минаевых будет такой, что они ни за какие деньги не согласятся посмотреть ей в глаза. Ведь после экономических реформ, демократических преобразований, глобальных кризисов и предшествующего ему бурного экономического развития России – маячит вполне закономерный итог ВОВ… похоже, эти самые фашисты имели веские основания для поголовного уничтожения столь эффективных борцов с фашизмами и мир во всем мире.

А сегодня никому в мире не надо больше уничтожать евреев, после того, как ими были пересмотрены итоги ВОВ в организованном развале СССР, последующем грабеже собственной Родины. Им надо принять такой итог и дальше жить не с соплями про «холокосты» – а со своим наглядным примером неблагодарности и безнравственности.

Нынешний кризис – это ведь прямое доказательство, сколько можно по времени пользоваться «плодами» государственного переворота в богатейшей стране мира. Как говорится, не прошло и десяти лет. Ведь трясет все время! И это – даже на фоне дикого роста цен на энергоносители.

* * *

- Нет, давайте вы всем им скажете, что пересматривать итоги войны нехорошо! Ведь они там уже говорят, что концлагеря были чуть не лагерями труда и отдыха!

А не надо было поступать неприлично и безнравственно. Не надо было разрушать культурную среду, раз не в состоянии внести хоть какой-то заметный культурный вклад самостоятельно.

У нас сейчас итогом войны-то будет являться возможность Израилю получать субсидии с Германии и угрожать ядерными ударами по Ирану? У нас какие еще остались итоги ВОВ… непересмотренными?

У нас дебилу Ельцину можно пьяно блеять: «Да отдайте вы им эти Курилы!» У нас можно отдать без боя весь Дальний Восток на «инвестиционное освоение» японцам, раз на Сахалине так хорошо покатило.

Как раньше можно было снабдить государством каких-то эстонцев, прославившихся уничтожением мирного населения Псковской области. У нас можно вытирать сопли Польше, которую всем миром вместо Германии готовили к нападению на СССР. Их, оказывается, держали все это время в оккупации!

У нас можно устраивать селекцию мертвецам, наплевав на уничтожение мирного нееврейского населения, а вот евреев, оказывается, убивать нехорошо. На всех наплевать, а ведь… да тоже наплевать, если честно.

То есть, раз говорим об «итогах», так надо главные итоги измены Родине признать. А то в одном месте – итоги, а в другом месте как бы «закономерные изменения в духе современности». Это как раньше доказывалось, что вот неуважение именно к евреям – это главный признак отсутствия культуры.

Нет, господа, хамское отношение к женщине, уголовное отношение к частной и государственной собственности – это и есть главный признак отсутствия культуры. А уж евреи или узбеки такое проявляют – сие фиолетово.

Да, к тому же у нас ведь идут частные последствия псевдокультуры, когда евреи вдруг начинают себя в России громко именовать нацией. Разве элементарно культурный человек может не знать, что в России – всего лишь одна нация? Как и повсюду в окружающем мире, куда так надо некоторым срочно «вписаться».

* * *

В заключение первой части этого цикла, отметим, что псевдокультура навязывается обществу весьма агрессивно. Сегодня в России до сих пор функционирует созданный в советское время, значительно разросшийся мощный аппарат такого навязывания. Лично я испытываю достаточно сильное негативное давление, отнюдь неадекватное моим попыткам выполнить свое предназначение.

Но с подобным давлением сталкиваются и окружающие, которым внушается, будто от них «ничего не зависит». Любой человек, способный к творчеству в избранной им области, хотел бы, чтобы в его жизни поменьше зависело от непременных непроизводительных «прокладок».

А все эти прокладки – следствие как раз действий неких посредников, вооруженных самопровозглашенными нравственными принципами «в интересах народа». Это же старый еврейский приемчик, примененный во изменение основ римского права, когда местечковый посредник с нелегитимными правами становится «выражать интересы» за свои «три процента».

Но я постараюсь рассмотреть все это флегматично и по порядку, причем, с точки зрения откровенных диверсий в русской литературе. И многие при этом поймут, что истинная, настоящая культура – это очень простой свод правил и истин, которых необходимо придерживаться взрослому человеку, не поддаваясь на провокации псевдокультуры. Она вовсе не столь уж безобидна, как это кажется.

Можно прочесть меня бесплатно, радостно возвестив «жива русская литература!», плохо соображая, насколько сами по себе безнравственны и некультурны подобные возгласы в моем присутствии. «Жива»-то, не благодаря обществу и уровню его культуры. Жива отнюдь не благодаря тому, что пережили даже мои родители в ВОВ, ради чего работали всю жизнь на благо «этой страны».

Ведь каждый может сделать свой нравственный выбор. Одни помогают, чем могут, делая все, что от них зависит. Другие делают вид, будто имеют дело с безгласной книгой на полке, за которую расплатились другие поколения. Однако в русской литературе подобное отношение закладывалось отнюдь не вчера. Государственный переворот готовился задолго. Просто смешно, что при этой подготовке не учли малости – сегодняшних пересмотров итогов ВОВ другими.

В следующей статье этого цикла я вновь рассмотрю 100-летие юбилея Шолохова, выявившего именно длительную подготовку нынешней диверсии против России. И всего ее народа, конечно. А то у нас люмпен на пролетарский манер приучился разделять свои «интегесы» от интересов России. Сейчас-то уже можно осознать, насколько это глупо, не говоря об уровне нравственности подобного «разделения».

* * *

Когда-то меня удивляли долгие и нудные перечисления моих еврейских знакомых, чем Россия обязана евреям именно в плане культуры. Потом я прошла сквозь строй местечковых хамов, матом пытавшимся мне доказать отсутствие у меня зачатков культуры. Сразу скажу, что не особо претендую, хотя не раз имела возможность убедиться в незыблемых основах усвоенной российской культуры.

На днях прочла новенький еврейский анекдот, уже учитывающий поднятый мною интерес к русской истории и культуре: «Тезис «Люди – наше богатство!» – был правдивым в России до 1861 года». Как видите, мы живем в условиях войны нового типа, где враг пытается постоянно адаптироваться. Но расчет, как и прежде, на люмпена, плохо знающего и понимающего историю России.

Но эти люди вновь не учитывают, как легко направляется подготовленное оружие против тех, кто желал бы изуродовать им еще несколько человеческих жизней. А все потому, что в основе этого жалистного «к простому нагоду» высказывания – ложь и безнравственность.

Я смогу доказать и в полном одиночестве, что основным достоянием России люди являются и после 1861 года, рассказав всю правду того, что произошло тогда на самом деле. Но не придется ли вновь устраивать телепередачи по поводу пересмотров «итогов» нынешней войны?

Ведь нынешняя попытка «заболтать» настоящий, действительный пересмотр итогов ВОВ – это не нравственное осознание уголовного преступления против России, а попытка «отмазаться» от его основного последствия – брезгливости и презрения к предателям Родины. Что, само по себе, намного страшнее, чем разрушение воинских кладбищ в Польше и Эстонии. Это – прямо под ногами, прямо на русском языке. Это напрямую вытекает из истинной, настоящей культуры русского человека.

Поэтому… важно рассмотреть, какими методами еще в глубоком совке навязывалась псевдокультура, которая многим и сегодня не позволяет до конца понять даже общепризнанные шедевры мировой культуры типа «Венецианского купца» Шекспира.

Даже после нынешнего государственного переворота некоторые не задумываются, насколько некультурно при даме – обсуждать какие-то «геволюции» и прочие «вооруженные восстания», поскольку бескультурное чмо, видите ли, «больше не знает, что делать».

Культурный человек должен честно ответить самому себе – какова польза от него лично Отечеству вообще и, раз уж речь о такого рода вещах заходит при мне, то какова от него польза конкретной даме. Если он, конечно, не сутенер по профессии и получил принятое в России домашнее воспитание. Так что и «в народ» придется сделать еще одну ходку.

Культуры у нас и так никогда «на всех» не хватало. Это, кстати, Антон Павлович Чехов заметил, не я. Но с «расцветом» местечковой псевдокультуры… туши свет. И с этим как-то надо приканчивать. Не дожидаясь новых постановок «Детей Левы Пупкинштейна» прямо в Большом театре.

Статья вторая.
Мастер на обочине клумбы очень диких маргариток

Название этого цикла статей выглядит достаточно громоздким, если подходить к нему строго в канонах звучания Великого и Могучего, к чему у меня несколько более тонкий слух, как у любого человека, которому русский покорился отнюдь не сразу и с большим трудом. Моё восприятие русского не настолько «замыленнoе», как у тех, кто получил его «просто так», поэтому я понимаю, что статью следовало бы назвать «Культура и псевдокультура».

Но смысл этого цикла… несколько в другом. Хочу подчеркнуть мысль, которая тревожила меня всякий раз, когда приходилось рассматривать различные замещения настоящих явлений культуры – псевдокультурой: подобные замещения вызываются вовсе не чьей-то недостаточной личной культурой, а исключительным желанием присвоить чужую частную собственность, причем, лиц, напрямую не связанных с производством артефактов культуры.

Сразу отметим, что речь идет вовсе не о плагиате или ином присвоении плодов творчества одного деятеля культуры – другим, псевдокультурным или, напротив, более культурным.

Хотя русская литература имеет длительный спор о «плагиате» между Гончаровым и Тургеневым, надо сказать, что благодаря этому доказанному заимствованию фабул, идей и схематичных образов Тургеневым – мы имеем редкую возможность сравнить два совершенно различных подхода к развитию одной и той же темы смены жизненного уклада. Кстати, этот спор многое объясняет в творчестве Тургенева, где, в отличие от абсолютного реализма Гончарова, присутствуют явные «скандальные» нотки в пользу разночинных «демократических движений».

Заметим, что Тургенев, в отличие от Гончарова, в России старался подолгу не задерживаться. Именно в этом я вижу его желание выдать за реальность заведомо нереальные в России вещи, без их анализа, с попыткой облагородить то, что возникает, как правило, отнюдь не от излишнего благородства. Из курса средней школы мы помним, как этим самым «творчеством» новых нежизнеспособных героев-однодневок, которыми пестрели романы Тургенева в отличие от выстраданных, большими трудами рождавшихся образов романов Гончарова, – в русской литературе была создана почва для целого пласта псевдокультуры.

Псевдокультура в виде «низких жанров», жанровой литературы вообще – всегда растет рядом с настоящими явлениями культуры. Как симпатичная сорная травка может оттенять настоящие шедевры на политой трудовым потом клумбе. Но как только сорняк затягивает клумбу, не давая подняться основным культурам, так все теряет оформленный вид. Прямо на глазах стремительно пропадает бывший культурный слой.

Да и сам сорняк производит уже иное, отвратительное впечатление своей неуместностью в центре клумбы, жадной необузданной силой. Впрочем, держится он недолго, за ним тут же приходят куда более серьезные бурьяны, окончательно истощая почву, превращая клочок дивной природы в замшелые колючие задворки, которые предприимчивые жители начинают использовать в качестве помойки.

* * *

Нам проще разбираться в этом давнем споре двух русских прозаиков. Мы прекрасно знаем, каким сорнякам открыл дорогу в русскую литературу предприимчивый Тургенев своими базаровыми-инсаровыми, как они облагодетельствовали возлюбленный ими народ. Заметим, что произведения Гончарова пропитаны любовью к России, а вот «зрелые» творенья Тургенева… как-то не особенно. Там больше таких… «стремлений к свободе», всяческих разоблачений и обвинений обществу.

За Тургеневым «в литературу» тут же лезет сорняк-Чернышевский, который пока «с виду такой же» или «почти такой же». Но от его урода-Рахметьева – становится уже рукой подать до совершенно «новых людей» типа Швондера и Клима Чугункина, гипофиз которого может превратить в социальное чудовище даже мечтательного дворового песика. Тут трансформация «борца за народное счастье» – как на ладони.

И мы видим, среди каких бурьянов после всех процессов «демократизации» в литературе приходится пробивать почву и выживать Булгакову и Шолохову. Тут недавно была передача по каналу «Культура» о творчестве писателя Леонова, в частности о его романе «Вор». Люди, превозносившие этот цветистый сорнячок, явно не читали его романы «сами по себе», без всяких филологических наводок и пиарных пояснений, кто из известных людей восхищался вслух этим литературным занудством.

И уж, если говорить о методе «роман в романе», возникшем еще в средневековой почти изустной литературе, то разве можно поставить Леонова вровень с Лесковым? Здесь уж точно видно, кто из них – наглый сорняк. Но ведь в романе «Вор», говоря о перерождении красного командира в налетчика, как бы пытаясь продолжить глубоко религиозные мотивы прозы Лескова, – Леонов не говорит всей правды о… судьбе частной собственности, он остается в плену социальных иллюзий своего времени, он не видит кощунственного опошления народной религиозности. У него отчего-то не хватает духа изобразить социальные эксперименты в виде «Дьяволиады», отчего-то собственной веры оказывается маловато, чтобы добраться до корней тесно сжимающего все общество сатанизма.

Горький, который и сам тот еще сорнячок, заявлял, будто бы Леонов нацарапал нечто самое прекрасное в русской литературе того времени. Но рядом уже буровит почву дубок Шолохова, который даст выжить молоденьким желудям, которые не оставят народ в военное лихолетье без глотка надежды «Жди меня, и я вернусь!»

* * *

Я искренне любуюсь этим «народным самородком» с ником Горький, который отчего-то резко заткнулся, как только обществу потребовался настоящий русский роман. Как вот давеча господин Распутин попытался что-то вякнуть «романтическое», да уж лучше б рта не раскрывал. Так и сидел бы с двумя вещицами «Прощание с Матерой» и «Живи и помни».

Сорняк вылез на чужую, политую чужим потом, поднятую чужим трудом почву. Он, прям, весь «в традиции», как бы «исконный продолжатель». Но он занял не им освоенный кусок культурного слоя, не вложив в него ничего от себя, ни на шаг не продвинувшись дальше. Я бы сказала, что Валентин Распутин оказался очень послушным мальчиком и весьма осторожным – как раз таким, каким в русской литературе делать абсолютно нечего.

И, в точности так же, как когда-то Горькому, ему оказалось нечего сказать своего именно в тот момент, когда прозвучал набат для большой русской прозы, для всех инициированных, когда все призывались под ружьё.

Ссылочки на плохой слух в данном случае, как говорят юристы, ничтожны, поскольку не слышать этого призыва было невозможно. Даже я его слышала неоднократно, находясь почти с рождения в профессиональной среде, жестко специализированной отнюдь не в «литературную» сторону, искренне полагая, что сей призыв касается лишь тех, кто кормится за счет русской литературы, настоящей культуры.

Поэтому, в силу выбранной добровольно профессии, эти люди, на мой взгляд, должны были выйти на защиту последних рубежей культуры, призвать милость к падшим и объяснить, что в данном случае все общество движется как раз в противоположную от настоящей свободы сторону. Не говоря уж, насколько далеко общество начало отходить от настоящей культуры.

И они вышли… и, как в случае с Горьким, хотелось бы сказать этим людям, что лучше бы они заткнулись. Пожалуй, именно это предательство людей, получавших средства на жизнь за обязательство хранить и защищать культурный слой нации, даже не осознававших, насколько подло и некультурно они поступают в отношении народа, для которого взялись доставлять духовную пищу, – сломило мое личное сопротивление. Именно тогда я поняла, что, кроме меня, на последние стратегические высотки выйти уже некому.

* * *

Эта почти такая же… обычная война. Окапываешься в одном месте, готовясь принять бой по всем правилам, а подниматься в атаку приходится совершенно в другом мястецке, на ходу примыкая штык. Знаете, до сих пор не могу избавиться от полнейшей предопределенности, возникающей сразу же, как только пытаешься прикрыть собою поднятую целину настоящей русской культуры. Будто что-то заставляет проходить уже проторенными путями этот с виду безмолвный пантеон.

Потом, к примеру, читаешь жалистные письма Шолома Алейхейма (Рабиновича) - Льву Толстому о том, какие бедные и несчастные евреи в Белоруссии, сколько много частной собственности у окружающих белорусских крестьян, как унизительно по этой причине очучает себя еврейское население, понимая, что враз такую собственность не создать, надо ведь годы работать и жить в бе-е-е-дности. А тут эти белорусы так несправедливо владеют в Белоруссии буквально всем… И вдруг доходит, что ведь и мне в начале моей писательской карьеры приходили аналогичные письма практически идентичного содержания. Только вместо белорусских крестьян там были арабы и палестинцы.

Но в данном случае мне хотелось бы сказать несколько слов о романе «Мастер и Маргарита», телевизионная экранизация которого многим даже понравилась. Но, замечу, господа, она понравилась именно потому, что сами вы писать русский роман не возьметесь. То есть я хочу сказать, что никто из вас до конца не поймет горького смысла этого романа. В качестве каламбурчика добавлю, что этот самый горький смысл был рожден в тот момент, когда сорняк Горький находил иные, куда более прекрасные страницы русской прозы в зарослях бурьяна.

Тем, кому чтение этого романа по каким-то причинам не покатило, филологами принято пояснять, что роман посвящен «критике сталинского режима». Очевидно, режиссер Бортко тоже читал, в основном, «литературоведческие исследования», а сам роман – либо кусками, либо лишь в сценарии. Возможно, он решил, как это иногда поступают режиссеры с литературными произведениями уже мертвых авторов (а лучший автор для любого режиссера – это как раз мертвый автор), – типо «выразить своё мировоззрение». Сразу скажу, что ни один прозаик не надрывается на своей целине в предвкушении, как на его пашне будет «самовыражаться» какой-нить наш жалкий режиссер.

Ну, не думал Булгаков писать роман о Берии, о его выступлениях и идеологической устремленности. Тем более, зная, что сил у него хватало жестко лишь на этот самый роман. И уж, зная, что роман станет последним в жизни, не столь уж много в нем уделяется внимания библейским притчам и образу Сатаны. Надо все же соображать, что Булгаков закончил гимназию в тот момент, когда Церковь не была отделена от государства, а эти самые притчи не несли ничего нового ни для кого. Эти притчи были абсолютно понятны и прозрачны даже деревенской старухе, всему плебейскому окружению, вышедшему из церковно-приходских школ.

Простите, но сам Сталин у нас вообще-то марксистские кружки посещал в перерывах между занятиями в семинарии. Так можно, если уж не сообразить, то хотя бы спинным мозгом догадаться, что эти самые библейские притчи – немного о другом. И даже не о попрании «религиозных основ». Притчи здесь используются не прямым текстом, а по прямому назначению – в них иносказательно говорится об иной Голгофе, об ином отступничестве, об ином Христе.

И то, что приходится это говорить прямым текстом – лишь показывает, до какой бездны псевдокультуры мы докатились с этой армией прожорливых филологов. Ведь и сам роман посвящен противостоянию Мастера настоящей культуры – и армии писучих швондеров, тянущих все общество на дно псевдокультуры.

Меня удивляет, как можно не увидеть и не понять, что Мастер – повторяет путь своего «литературного героя», что этот «роман в романе» – куда выше вымученных социальных фантазий Леонова. Булгаков – настоящий и призванный, а Леонов – примазавшийся сорняк.

Но скотское (иного слова не подберешь) прочтение прозы Булгакова меня поражало еще в советских филологах. Они старательно не замечали даже прямо сказанного. Я вообще перестала читать какие-то «литературные обзоры» после идиотского замечания одной известной советской филологини, что роман «Собачье сердце» – типо про то, что может сделать с человеком собачье сердце. Как говорится, приехали.

Но что наворочано о романе «Мастер и Маргарита»… даже разбирать не стану. Замечу лишь, что роман этот – о культуре, противостоящей псевдокультуре, о человеческих идеях, противостоящих нечеловеческой идеологии. Странно, что мне никто из местечковых адресатов не написал жалобу на Булгакова, который в своем романе отчего-то «забыл» заклеймить Берию, зато дал сцену в ресторане, когда расшалившийся кот Бегемот с «внезапно вспыхнувшим» примусом чуть не сжег всю местечковую окололитературную поросль, чинно решившую отобедать у стола русской литературы.

А слабо было честно показать с современными реалиями не «сталинскую Москву», а то, как это и было описано в романе – Москву, захваченную швондерами и берлагами. Угу, условно гусскими по пятой графе, которую сами же для всех и ввели. Берию постеснялись, что ли?

Странно, что режиссер Бортко не решился «немного подправить» маршрут полета на метле главной героини. А ведь она, внезапно став с такими душевными терзаниями – ведьмой, отчего-то полетела не в кабинет к Сталину на стол гадить и не контролировать Берию в его ночных похождениях по московским школьницам… а по такому мелочному, некультурному поводу. Ай-я-яй! Напомнить, куда полетела Маргарита на метле? По обустроенным квартиркам писучих еврейских хамов, с размахом обосновавшихся в русской литературе!

Первоисточник перечитайте, плииз. Роман, конечно, ни за что бы не напечатали при жизни. Но вовсе не из-за каких-то «идеологических непоняток» с семинаристом-Сталиным. А по той причине, что все подходы к тому времени уже были заняты местечковым бурьяном псевдокультуры, прикрывавшей идеологической грамотностью собственную бездарность.

Ах, оказывается, вылить очередное ведро помоев на Берию – это и режиссеру Бортко вполне по плечу. А сказать правду именно сегодня, когда все книжные полки завалены макулатурой местечковых хамов и хамок, когда они без стыда ноги на стол складывают, матерятся, пакостят, лгут, гадят прямо на стол – тут, конечно, режиссеру отчего-то надо опустить глазки долу. Что, и в нынешнем беспределе, разгуле хамства и мерзости – тоже Берия виноват?..

В нашем неимоверно тяжелом, но удивительно мирном времени меня лично удивляет только, как режиссер Бортко при этой экранизации романа обошелся таки без сцен жесткого порно. Хотя бы со школьницами и Берией, не говоря уж о доходяге-Мастере, изнывающем под своим крестом. Согласитесь, сложно удержаться в новом прочтении.

Тем паче, что остальным нашим как бы очень культурным деятелям все неймется. Они чрезвычайно озабочены основным конфликтом современности – преступленьями сталинизма. Это произошло прямо у них на глазах, они дико потрясены и все такое. Да и по рангу именно им положено выявлять основные конфликты, типо… наиболее актуальные.

…Я глядела в пустые глаза артистов, пытавшихся изобразить в виде «мировоззрения режиссера» все штампы и стереотипы трусливого господина Бортко, покусившегося на самый современный роман русской классики. Он так и не решился поднять остро современные аспекты звучания романа, поскольку для него оказалась «лишней» главная тема противостояния настоящей культуры – и псевдокультуры, настоящего творца – и прикормленного идеологического болота.

Впрочем, здесь могли сыграть свою роль и жесткие идеологические установки тех, кто дал деньги на этот последний выход Бортко. Возможно, он так никогда и не поймет, что после этого предательства, он уже никогда ничего не сможет творить и уйдет из жизни только с этим свершившимся предательством. Но это его творенье каким-то все же ухваченным из первоисточника «дежа вю» помогло мне понять, отчего же неожиданно для себя в русскую литературу я-то вылетела на помеле. И ведь никогда в мои жизненные планы не входило рушить еврейские филологические междусобойчики… как, впрочем, и писать большую русскую прозу.

* * *

Я всегда была именно тем читателем, о котором мечтает каждый Мастер, пишущий рукопись не для огня. У меня были в жизни странные встречи. Один человек, которого я очень уважаю как русского поэта и писателя, буквально вцепился в мою руку и долго не отпускал, умоляя сказать «что-нибудь еще» о своей прозе. Он не был моим кумиром в те годы, я тогда, помнится, переживала, что «напрасно» учила немецкий. Как раз тогда я выяснила, что человек, ради которого я это делала, умер, когда мне было четыре года, то есть, поговорить с ним – мне уже никогда не удастся.

Вместо этого мне довелось поговорить с несколькими крупными советскими прозаиками из бывших республик Советского Союза, которые хотели говорить и говорить. Кстати, с одним прозаиком по имени Нодар я впервые попробовала хванчкару. Он ее вез кому-то, но решил, что я – более подходящий случай, чтобы торопливо снести залитую сургучом головку глиняной бутылки.

Почти всю ночь мы с отцом как-то были вынуждены просидеть с сыном одного очень известного русского поэта, он нас не отпускал. Папа читал наизусть его стихи так, что сын плакал, а я добавляла расплавленного свинца «литературных впечатлений» в эту сыновью рану. Сын плакал о том, что до нас долго, почти всю сознательную жизнь обижался на отца, так и не понимая его до конца.

Я всегда была настолько гениальным читателем, что у меня доставало ума понять, насколько непосильный труд взваливает на себя любой, кто решает служить настоящей культуре. И вот сейчас, говоря о ее судьбе, понимаю, что в моих бесконечных эссе странным образом исполнилась та самая первоначальная мечта – поговорить о настоящем творчестве, трогающем за душу, дающем каждому человеку… надежду.

Ведь настоящая культура – это всегда жертва и надежда на спасение. И каждый призванный продолжить этот путь, решившийся взвалить на себя этот тяжелый крест – поднимается на свою Голгофу. И, если бы режиссер Бортко понял горький смысл этого романа, а не совался бы с собственными некультурными плебейскими представленьями, почерпнутыми из низкопробных «литературоведческих» разборок, – в его постановке роли Христа и Мастера исполнял бы один актер. Это… если бы Бортко вообще понимал суть творчества. Да, хотя бы в самых общих чертах.

* * *

Наверно, именно по причине моей неожиданно осуществившейся мечты о возможности вдоволь поговорить о настоящем искусстве, большинство моих статей на эту тему представляют собою интерактивный роман с читателем, который оставшиеся в живых настоящие читатели проглатывают отнюдь не из «служебной заинтересованности». Жаль только, что многое приходится сообщать прямым текстом, не на образах.

Думаю, это все же каждому лучше было бы открывать самостоятельно на литературных образах, в увлекательном чтении, переживая вновь собственную жизнь, заглядывая в тайники собственной души. Но, как мы видим на примере режиссерской «доработки» самых ярких литературных образов предвоенного десятилетия господином Бортко, – хорошая литература отнюдь не гарантия, что ее не попытаются подсунуть в слегка «переваренном виде». Да и чему может быть гарантией настоящая русская проза? Самих-то не коробит от недавних «прочтений классики»? Сами себя не ловите на мысли, что не верите ни одному русскому слову, никак не можете просто погрузиться в текст, как раньше?

Сразу скажу, что пишу это не по банальной местечковой причине – подсунуть своё. Напротив, прямым текстом я сообщаю все это, лишь оставив для себя надежду быть в нормальном режиме напечатанной при жизни на русском. Заметим, в мирное время всяческих благостных демократических преобразований.

Мои вещи долгое время находились в открытом доступе, сейчас я планомерно сокращаю эту самую «доступность». Есть сайт, где каждый может проверить справедливость моих притязаний. Но… примазываться к себе я никому не позволю. Я получила за свои вещи, предлагаемые открыто и бесплатно – такое количество и качество местечковых помоев, которые ни одному Мастеру до меня не снились. Причем, без всякой причины и в тот момент, когда писучие евреи и еврейки пытались меня обобрать.

Они не понимали, что украсть настоящую литературу невозможно. Конечно, это их непонимание вытекало из неуважения к русскому языку, к литературе, к любому творчеству вообще. Ведь все они лезут сюда по смешной причине – чтоб работать не заставили! Никто из них даже мысли не допускал о том, что русский язык – это самостоятельная боевая единица, способная уничтожить каждого из них, предварительно вывернув наизнанку.

«Писать в стол», как лгут разные там «дети арбата» – невозможно. И Булгаков знал, что сил у него хватит лишь на сам роман, но уже не достанет сил на то, чтобы преодолеть заслоны швондеров-берлаг. Он мог позволить себе помечтать, как сам Воланд будет использовать их пустые черепушки под чаши. Отчего-то в таком «мистическом» романе, зная, что все давно для него кончено (Булгаков сам себе поставил диагноз, жестко определив свой срок, которого придерживался при написании романа), – он не мечтал увидеть чашу из черепушки Берии. Даже странно после «современного прочтения» романа господином Бортко, да?

А вот отчего-то каждый раз при инсценировке романа «выпадали» из общего контекста либо становились и вовсе «ненужными» сцены общих тюремных камер, куда Булгакову отчего-то с таким блеском юмора, без малейшей доли сочувствия мечталось засадить разного рода пупкинштейнов. Первоисточник перечитайте, плииз.

Именно здесь я вновь повторю, что никто и никогда не решается сдвинуть с места на середину реки огромный плот русского романа – без всякой надежды на печать. Те, кто лжет обратное, имеют кое-что в загашнике, желая это самое прикрыть ложью. И у порога смерти никто не станет истязать себя понапрасну, пытаясь успеть дотащить свой крест до личной Голгофы. Кстати, не пишут в завещании заплатить первый гонорар за роман – тому, кто первым принесет цветы на могилу. Так что наши филологи о себе никогда правды не расскажут, но она вся написана в «Мастере и Маргарите». Они только о Берии могут сообщить все, что угодно, а о себе – никогда!

А в данном случае речь опять идет уже не обо мне, а… о вас. Как только я оставила надежду, так остались незавершенными и ненаписанными те вещи, за которые вам еще придется ответить. Да, написанное – выложено и готово ответить за каждый взятый мною на себя крест. За это написанное я выслушала столько, сколько никогда не снилось еврейке Ахматовой, она воспитала весьма изощренных последователей. Ее никто не заставлял работать так, как меня, ее никто не уничтожал так расчетливо и безжалостно, как меня. И она никогда не имела за душонкой того, что выложила я – абсолютно бесплатно.

Поэтому у меня сегодня все основания заявить, что сегодняшняя ситуация в русской литературе – поистине уникальна беспримерным еврейским хамством. Никто из этих берлаг никогда не подвергался таким гонениям и такому уничтожению. Никого из них не оскорбляли с таким остервенением и сатанизмом.

Я далека от кровожадных планов Булгакова – пить вино вместе с Воландом из этих пустых черепушек. Да и говорю о них, поскольку хочу докричаться до вас. Причем, вовсе не о себе. Да и сегодня, как я обещала, хотела поговорить о Шолохове.

Но… разговор получился о том, что нынешняя ситуация давно и тщательно готовилась. Она уникальна тем, что не только мне, но, прежде всего, вам, тем, кто еще способен читать на русском, – заранее не было оставлено ни одного шанса.

И я, и вы – накануне государственного переворота оказались впервые лишены даже той малости, которую всегда имела русская нация в момент излома общественной жизни.

Настоящая культура (вновь вспомним Бердяева) – направлена на уважение к личности, к ее жизненным задачам и свершениям. Бердяев провозглашает человеческую душу – как самое ценное, что имеется в мире вообще. А псевдокультура… рассматривает/оценивает себя самое по «формируемому» отношению «человеческой массы». Обычно в противостоянии культуры и псевдокультуры – апологетами последней всегда используются жалистные сопли о тех сирых/убогих или «бе-е-едных», которым до настоящей культуры никак интеллектом не дотянуться. Дескать, у псевдокультуры – свой сектор «хавающего пипла», а на единицы, которым доступно больше, она и не претендует.

Но роман «Мастер и Маргарита» – однозначно трактует этот конфликт. Добиваясь отсрочки приговора, псевдокультура отнюдь не намерена придерживаться задворок общей клумбы. Нет, она только и ждет, чтобы нагло, по-хамски расположиться на середине, сложить ноги на общий загаженный стол, начать диктовать всем и каждому свои условия.

И уверяю вас, что каждый ее выход на общее обозрение – прочно связан с непременным наездом на все виды собственности. Это и есть действительная цель очередного прорыва канализации, а вовсе не желание приблизить настоящую культуру – массам. Каждый раз настоящая, столь ненавистная чужая культура душится и сгоняется со своего пьедестала – только ради очередного грабежа, даже не для того, чтобы просто низвести ее до уровня серого быдла.

Статья третья. О том, что культуры могут быть очень разными по этнографической окраске, а вот псевдокультура – на всех одна.

Эта статья была уже написана, когда читатели потребовали «отписаться» по поводу заявления посла в России от государства Израиль, рожденного методом нагулянного выкидыша. Посол [вкралась неточность: Либерман - аж министр иностранных дел и целый вице-премьер] весьма своеобразно поздравил принимающую сторону с 210-й годовщиной со дня рождения Александра Сергеевича Пушкина.

Как сообщил Либерман Владимиру Путину, в Израиле считают, что в жилах русского поэта Александра Пушкина текла еврейская кровь. И даже 210-летие со дня рождения Пушкина в Израиле отмечается шире, чем в России, заявил министр…

К проявлению «культуры» подобное заявление отнести, конечно, нельзя, это слишком хамская выходка. Приличные страны после такого немедленно объявляют посла персоной нон грата.

Подобное стало возможным лишь потому, что евреи так и не сподобились на создание собственной культурной среды. Да и где нынче им взять необходимую для этого этнографическую уникальность? В целом они отстали от всего человечества на 3 тысячи лет, наверстать упущенное в новейшей истории времени у них уже нет. Им остается лишь намеренно неадекватно превозносить собственные «культурные вклады», но у них нет внутренней культуры, чтобы с благодарностью оценить предоставленную возможность хотя бы профанации творчества в чужой культурной среде.

* * *

Александр Сергеевич Пушкин

Надо сказать, что «еврейские корни» в Александре Сергеевиче при мне пытались обнаружить целых полтора раза. Каждый раз я выдвигала тезисы, которые обнаружальщики корней никак не могли обойти.

Для начала евреям надо доказать, что правящая династия Эфиопии, принц крови которой стал предком Пушкина, была еврейского происхождения. Причем, доказать не нам, а всему арабскому миру, мы здесь ни причем-с.

Прежде чем объявлять Пушкина через 210 лет после рождения евреем, надо доказать, что русская аристократия, необычайно ревностно относившаяся к любым поползновениям еврейской слободки «просочиться» пирогом наружу за счет мезальянса в высшее общество, дала здесь небольшую трещинку.

Арабы – это древняя семитская нация, неоднократно дававшая миру поэтов мировой известности, хорошо понимающая задачи, а главное, ответственность любой нации. Поэтому творчество А.С. Пушкина столь гипертрофированно ориентировано на выполнение патриотического долга перед Россией.

Евреи – это кочевой семитский сброд, никогда не имевший даже собственного уникального языка. Абсолютно естественно, что ни одного поэта, равного Пушкину, это этническое сообщество (причислить такое без языка и уникального фольклора на уровне «Курочки Рябы» к национальностям будет некорректно), не имело и иметь никогда не будет. Нынешнее празднество дня рождения поэта в Израиле – прямое тому подтверждение, поскольку Пушкин объединяет русскоязычное население Израиля, а не нечто действительно с «еврейскими корнями» с сайта «Семь сорок».

Главным в творчестве Пушкина является нравственная религиозная православная основа мировоззрения и восприятие России – отдельной Вселенной. Достаточно почитать его жесткие отповеди подонку-Чаадаеву, написанные из любви к Родине – «Другая Родина мне не нужна». Кто-то из евреев может хотя бы нынче продемонстрировать столь прозрачное и непоколебимое культурное кредо в момент, когда весь издательский бизнес России контролируется евреями? Кто-то может хотя бы гипотетически представить Пушкина в поездке по Израилю, как нынешних лауреатов российских литературных премий?

Может, кто-то из писателей и поэтов «с еврейскими корнями» (да хотя бы из нобелевских лауреатов прошлого века) за все время создал хотя бы один лирический образ, не говоря о более полноценном – литературном? Может, мы сравним известность образов романов «Доктора Живаго» и «Тихого Дона»? В этом случае все заранее понимают, что в пользу «еврейских корней» не отвалится ни одной веточки.

Сейчас, когда все евреи по телику дружно уверяют, что мы сегодня имеем совершенно иную страну, то есть произошел резкий излом жизни всего общества – хоть кто-то накропал из них нечто элементарно заметное с точки зрения мировой культуры, даже не российских общепризнанных образцов? Хоть один приметный образ создан? Риторические вопросы.

И вот с таким убожеством, держа на всякий случай запасную «истогическую» Родину под подушкой, не понимая, что нельзя ничего элементарно заметного написать на русском без любви к России, в момент финансового и сырьевого грабежа России всей еврейской слободкой, – самое время для чисто местечковых наглых выходок.

* * *

Но здесь ведь уголовная мотивация, а не какая-то «культурная». Пригрести себе чужое, поскольку своего нет в помине, а главное, нет никакого желания создать именно своё – это как раз в русле всей «марксистско-ленинской» идеологии, источника псевдокультуры.

В качестве доказательства, как всегда в подобных спорных случаях, берем меня-любимую. У меня вы каких только корней не обнаружите. Принимая на себя ношу, которую ни одного раза до массированного вторжения евреев в российскую культуру даже ни на одного мужчину не навешивали, выставив все свои вещи в доказательство, – я заявляю, что являюсь в данный момент не хорошим или плохим русским писателем, а вообще единственным.

Все имели возможность убедиться, сколько хамства по этому поводу я получила от еврейской слободки в тот момент, когда вложенные мною в печать средства украл еврей Пинхасович, бывший владелец издательства «Летний сад», – это на фоне условий, которые они придумывали специально для меня.

В качестве оправдания тот же Пинхасович всегда ныл, что крупно пролетел с библиографическими изданиями различных генисов-мандельштамов. А вот как раз мои вещи стали единственным коммерчески оправданным проектом этого когда-то «наиболее культурного» российского издательства.

Обокрасть меня разными способами именно в литературе пытались исключительно евреи. Гадили на моих страничках, организовывали заговоры и кампании в отношении меня – преимущественно евреи. Но, раз уж я взяла на себя эту ношу, то ведь мне приходится жестко отслеживать линию восстановления «связи времен» – с безусловными достижениями русской культуры.

На празднование более значимого юбилея Александра Сергеевича в 1999 году я по понятным для всех финансовым и техническим причинам – припозднилась с выходом в интернет. И программа всеобщего ликования по поводу – как в Израиле, так и в России, была несколько иной.

Посол Либерман, представляющий страну, куда в этот момент пачками лезли наиболее крупные налоговые недоимщики бюджета России, – мог бы извиниться за поведение своих сограждан и соплеменников, помешавших России отметить достойно 200-летие Пушкина, как и нынешнюю не совсем круглую дату. Но подобного не произошло, поскольку его личные «еврейские корни» не предусматривают зачатков внутренней культуры.

Хотя в интернет я вышла лишь осенью 2001 г., и мне достались объедки с широкомасштабного празднования евреями победы над российской культурой. Мне вообще интересен этот этнический феномен: дашь по морде в одном месте, они лезут, как ни в чем не бывало, надувая щеки, – в другом, сообщать от себя лично диаметрально противоположное. Им без разницы, оказывается!

Что творилось в 1999 г. в условно русском интернете. Но до осени 2003 года пришлось всех местечковых «любителей русской словесности» бить по морде отнюдь не за «еврейские корни» Александра Сергеевича, а за публичные истерики, какими «зоологическими антисемитами» у нас являются А.С. Пушкин, М.Ю. Лермонтов, Н.В. Гоголь, Ф.М. Достоевский… да практически все. И с какой «культурой» мы бы остались (не упоминая весь мир вообще-то), если бы пошли на поводу еврейских корешков? Или корректнее будет сказать – «корешей».

Из дневников М.А. Булгакова тогда была вымарана фраза «Русский писатель должен любить Родину, а не жидов!», – ее авторство было приписано мне, от чего я, в общем-то, и не отказываюсь, понимая свою ответственность. Если бы я вышла в интернет еще пару лет спустя, мне бы пришлось принимать на себя авторство половины сцен «уплотнения» профессора Преображенского в «Собачьем сердце», сцены полета Маргариты и похождений кота Обормота в «Мастере и Маргарите».

Но надо было пережить еще 100-летие Шолохова, которого с размахом с января 2005 года от всего Израиля поздравляли в качестве «господина соврамшего» и «господина проворовавшего». Надо было отстоять 2006 год, когда у русского прозаика Веры Пановой «еврейских корней» обнаружить не удалось, но удалось найти много чего полезного для нарезки еврейских лауреатов российских литературных премий.

За этот период чисто еврейскому «культурному влиянию» – Россия обязана обвинениями в фашизме, экстремизме и антисемитизме. Не касаясь пересмотра итогов ВОВ, когда Россия одним еврейским росчерком оказалась расчлененной и обобранной, с извращенной заплеванной историей, – эти обвинения высказывались в момент откровенного грабежа казны и геноцида населения.

Но далее-то идут чисто еврейские «культурные вложения» вроде бесконечных низкопробных детективов и нудных дамских романов, мата и фекальной тематики, жесткого порно, описаний инцестов и прочего. Возникает впечатление, что грязная макака взобралась на стол и принялась гадить, пользуясь отсутствием хозяев.

Как только мне удается согнать эту макаку хворостиной (отнюдь не отогнать, простите), так ведь и у меня немедленно обнаруживаются «еврейские корни», хотя я ни разу не писала «Презренный жид! Почтенный Соломон». То есть, если крыть нечем, то шаблонным подходом будет признание происходящего в качестве «внутги евгейской газбогки». Типа всех остальных гоев сие побоище не касается. Начистим друг другу рыло, скажем правду-матку «узким кругом» до конца, а затем выйдем бурно праздновать юбилеи «наших людей» под хава-нагилу.

* * *

Честно говоря, никогда не придерживалась чисто женской привычки «скручивать» в обратную сторону «мои года, моё богатство». Это связано с моей специализацией в большой русской прозе, где никаких «эффектов Моцарта» не бывает. Есть, конечно, чисто местечковая попытка спекуляции на том, что «маленьких бить нехорошо». Устраивают всякие конкурсы для молодых дебилов, более ни на что не способных, под лозунгом «к Шолохову слава пришла в 16!» Но надо до этого пройти и передумать то, что прошел Шолохов к своему 16-летию в горниле Гражданской войны. Да и слава пришла к нему под 50-т. Да в 100 лет эту самую шолоховскую славу пришлось с нагайкой взад отбивать.

Я писала всегда, сколько себя помню. Мои «романы» еще в школе одноклассники переписывали и брали на ночь. Но ни с чем подобным я ни к кому не лезла.

Хотя моя старшая дочь, учившаяся в специализированной школе при музучилище, обнаружив тетрадку моих юношеских стихов, – со своими одноклассниками писали к ним музыку, и им нравилось. Типа отвечало их уровню восприятия, было именно для них резко актуально. Но никакого отношения к культуре эти юношеские попытки творчества не имели – они являлись продуктом культуры. Такие вещи надо все-таки осознавать.

Романы из «ниоткуда» не возникают. Мы видим, насколько постепенно подходит к русской прозе Пушкин при всей его необычайной литературной одаренности. Лермонтов, Алексей Толстой, Бунин и многие другие – проходят закономерный этап поэзии, как эмбриональный период развития. Другие, как Чехов, идут из рассказов, из прозаических миниатюр.

Рой Медведев, оплевывая Шолохова, приводит «главным доказательством» то, что Шолохов долго «топтался» на небольших «Донских рассказах». Он даже не понимает, что доказывает мне этим примером. Где аналогичное «топтание» тех, кого, якобы Шолохов «обобрал»? К тому же я на собственном опыте знаю, что большая русская проза ни «в стол», ни «в чемодан» не пишется. Да, я заранее понимала, что Пинхасович меня откровенно грабит, но у меня не было выхода именно по этой причине. Готовая вещь, написанная по инициации – способна сжечь любого изнутри, там последнее с себя снимешь, чтобы дать ей дорогу.

Но и у меня, впервые кинутой сразу в романы, инициированной в практически боевых условиях, первый роман – это пока не структурированное в отработанной впоследствии манере произведение. Не чуждому русской культуре человеку видно, как эта лоза тянется из поэзии и прозаической миниатюры. Эту вещь еще можно разбить на фрагменты и рассказы, в отличие от полностью слитных и нивелированных общей структурой последующих.

То есть и я не могу сказать, что не прошла этого обязательного периода становления. Но замечу, что к большой русской прозе подступилась лишь в 37 лет, когда Пушкин уже закончил свои бренные дни.

Однако и у меня, при всей моей незадавшейся писательской карьере, – есть основательные подозрения, что при любом неудачном раскладе с общей культурой наших общих потомков, на 200-летнем юбилее меня могут объявить антисемиткой, а на 210-ю годовщину бурно отметить всем сайтом «Семь сорок». Поскольку, уверена, никакого Израиля к тому времени не будет как раз по причине отсутствия внутренней культуры у его населения, с упорством лезущего на чужие земли.

За время пребывания в интернете, я неоднократно пыталась отметить самостоятельно своё 100-летие. Ну, есть такой элемент недоверия, простите. И что вы думаете? При регистрации на литературных сайтах и в ЖЖ с меня каждый раз требовали назначить более реальный год рождения. То ли заранее ко всем юбилеям готовятся, то ли понимают, что при их назойливом «культурном влиянии» продолжительность жизни резко сокращается.

Здесь мы должны отметить важнейшее отличие настоящей культуры от псевдокультуры: настоящая культура обогащает жизнь каждого, более того, она продлевает ее. Она не имеет никакого отношения к скуке, к чему-то вычурному, изначально непонятному. «На вкус и цвет товарищей нет» – кто-то обожает оперу, а кто-то не может обойтись без томика стихов. Но мало найдется желающих, без давления общественной псевдокультуры, - украсить стены черными квадратиками Малевича.

* * *

Вавилонская башня

Очередную порцию разговора о культуре и псевдокультуре сегодня хочется закончить мифом о строительстве Вавилонской башни. На протяжении длительного периода этот миф трактуется совершенно неверно, некультурно.

Вместо того, чтобы задуматься о чисто технической стороне возведения «башни до неба», о заложенном в мифе предупреждении о неминуемой глобальной катастрофе, если сооружения будут представлять собою подобные энергозатратные башни, являющиеся своеобразными «тепловыми иглами», поджаривающими атмосферу, – трактовальщики мифов и находильщики корней трактуют этот миф, как иносказание о появлении множества языков.

Мне даже не надо определять «еврейские корни» этого мифа. Здесь я точно скажу, что миф придумали исключительно евреи, к нему точно не имели отношения те же арамеи, у которых евреи заимствовали все, что имело малейшее отношение к мифотворчеству.

Если бы этот народ, собирающий повсюду свои корешки и корешей, в течение 3 тысяч лет (это в среднем) создавал бы свой язык, а не коверкал бы и загрязнял уголовным жаргоном чужие, – то этот народ бы не бредил наяву самой возможностью, будто языками можно наделить за одну ночь.

Да, в мифе отражается безусловная связь языка и основ мироздания, но сам миф пересказан явно по принципу «слышал звон, да не понял – откуда он». Языки ведь «разделяют» народы лишь на первый, весьма скудоумный взгляд. Но познание чужой культуры начинается с языка, с уважительного и трепетного отношения к заключенной в нем истории конкретного народа, в которой, как в капле воды, видна вся история человечества.

Чисто арабский, восточный подход к языку вообще носит сакральный характер: арабы считают, что у человека столько душ, сколько языков он усвоил.

К тому же, если не принимать во внимание намеренные провокации и ложь, то есть, если заранее исключить использование языка не по прямому назначению, – то язык вообще-то является важнейшим средством коммуникации.

Самое интересное, что этот миф открывает нам еще одно важное отличие настоящей культуры от псевдокультуры: настоящая культура, насколько бы сугубо «этнографической» она ни была, – объединяет совершенно разных людей, обогащает их совместную жизнь.

Псевдокультура, хоть и прикрывается крышкой от унитаза в качестве «массовой», не объединяет, а нивелирует и уничтожает этнографическую ценность каждой культуры. В результате это разъединяет людей, прежде всего, изолирует человека от общества.

Вавилонская башня

Вавилонская башня неоднократно изображалась именно как рухнувшее, некогда прекрасное здание настоящей культуры. «Разные языки» здесь имеются в виду вовсе не сегодняшние иностранные языки, а когда… близкие люди вдруг начинают говорить на разных языках. Они больше не понимают друг друга, поскольку из их отношений стремительно улетучивается доверие, искренность и само желание понимать.

Псевдокультура начинается сразу, как только за словами больше не стоит первоначального смысла, когда язык используется не для того, чтобы приблизиться к истине, а чтобы напротив ввести в заблуждение, обмануть и оболгать.

Как-то, чтобы отвлечь моих еврейских собеседников от бесконечных и нудных разоблачений происков антисемитов, я пошутила, что все настоящие культуры возникают лишь для развлечения, чтобы было не так скучно. Всякие там фольклоры-этнографии, хороводы-кокошники, долма и блины… Ну, все такое вкусное и интересное.

И вдруг до меня начало доходить, что мои собеседники-евреи искренне уверены, будто, явно «работая на публику», они занимаются… чем-то вроде культуры. Ну, так и есть – псевдокультурой, культурой масс.

Но при этом они полагали, что массовая культура, понятная и тупому быдлу – это намного интереснее, чем настоящая культура. Более того! Они считали, будто псевдокультура… объединяет.

Безусловно, кого-то псевдокультура может объединить… в банду. Или в «класс пролетариата», как кому будет угодно. Но здесь нет нравственной основы всех настоящих культур, той тропки, которую культура безошибочно находит к сердцу каждого.

Люди всегда были и всегда будут глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, пока они не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных классов

В. И. Ленин «Три источника и три составных части марксизма», 1913 г.

Казалось бы, именно здесь мы и видим истинное объединение, да? Но насколько… культурные мотивации лежат за подобной страстной заботушкой о том, чтобы кто-то из окружающих избег тенет самообмана из нравственных и религиозных «фраз».

Взять, нарубить в окрошку вульгарный материализм Фейербаха («Бога нет!»), туда же сунуть диалектику Гегеля, а сверху полить Адамом Смитом… и что в этом случае вырастет?

Согласитесь, подобное мог сделать лишь человек с действительными «еврейскими корнями», не соотносящий каждое явление чужой культуры – с исторически сложившимися табу. Кстати, этому человеку в будущем году 140 лет стукнет, так стоило ли нынче надрываться всем Израилем? Не лучше ли тщательнее подготовиться к юбилею настоящего верного сына всего еврейского народа? Объяви об этом израильский посол… так никакого культурного шока не возникло бы. Только облегчение.

Кстати, можно было бы мавзолей в Израиль вывезти. Чтоб не только алмазы, доллары и младенцев на запчасти.

Еврейские мотивации Ленина, его «классовая» ненависть – это куда более естественный и привычный случай, нежели с автором «Полтавы». Его предки не создавали трудами, кровью и потом «эту страну», так он за нее и не отвечает! У него типичная мотивация местечкового посредника, ему надо дорваться лишь до механизма распределения — как бы в «интересах народа» – тех благ, создавать трудом которые он лично не намерен.

Псевдокультура изолирует личность. В обществе «масскульта» – сложно дышать и развиваться индивиду с настоящим потенциалом. Псевдокультура нагло лезет в личную жизнь, с удовольствием заглядывает в нижнее белье, в постель, в личные записи и дневники.

Культуре сложно предложить аналогичное единение… с быдлом, извините. Да и опираться приходится не на шкурные интересы «классов», а на лучшие качества человеческой души, это намного сложнее. Но ведь и результат интереснее!

В отличие от настоящей культуры, псевдокультура откровенно и развязно требует наплевать на интересы Отчизны. Она несет в себе гибель этнических особенностей настоящих культур, она навязывает идеологию стада, которому никакая культура не нужна, там остается лишь «потребление».

Не зря и символом «романтических иллюзий» стал памятник III Интернационалу (1919-1920 гг.), автор В. Е. Татлин. Ничего не напоминает? Вавилонская башня!

памятник III Интернационалу

Псевдокультура не говорит правды, за любым ее проявлением – ложь. Что составляет истинное содержание этого уродливого изображения «иллюзий»? Единовременная гибель 16-ти миллионов человек в первые годы революции, страшная графа в демографических сводках, впервые появившаяся в России – «суициды до 10-ти лет». Насколько «культурно на таком фоне предаваться подобным мало эстетичным «революционным иллюзиям»?

Пушкин, к которому нынче захотелось примазаться всем Израилем, дал новую жизнь целой нации, создал новый культурный виток. А нынче… дела таковы, что при все более возрастающих масштабах воровства и уголовщины, в условиях осуществившейся Великой еврейской мечты о безнаказанности и безответственности – двадцать лет Россия не имеет даже рождественской сказки!

Все занято «пушкинскими наследниками», все ими забито под завязку, до этого они еще и нобелевские премии успели ухватить, – но нет… даже элементарного, простой рождественской сказки! Нет ни одного нормального детского стишка, нынче и сборники поэзии в руки брать противно. И нет ни одного элемента «культуры», который бы хоть на минуту объединил нацию, как когда-то ее объединила любовь к поэзии Пушкина.

Статья четвертая. Где начинаются спекуляции – там заканчивается настоящая культура

Как только начинаешь поднимать какую-то тему, «заказанную» неведомым мне читателем, так непременно «случайно» и «сами по себе» возникают дискуссии, дающие новый поворот общему ходу размышлений.

Прошедшие выходные пыталась прополоть цветники от нагло устроившихся посреди клумб и вазонов «почти таких же» псевдокультур. Культурные растения, которые через некоторое время одним своим присутствием рядом сделают незабываемым это лето, – долго болеют и плохо воспринимают колебания нашей непредсказуемой уральской погоды.

Зато рядышком деловито устраивается наглое быдло, усиленно делая вид, что подготовленная культурная среда предназначена исключительно для их «самовыражения». Они ведь всем вполне «равные» и «почти такие же». Они – гегемон природы, а все, кто против них – эксплуататор и классовый враг.

Ни одно культурное растение не имеет таких жадных цепких корней, стремящихся задушить все вокруг, истощить почву, захватить все пространство только для себя и собственного потомства.

Поэтому, когда мой знакомый, не чуждый творчеству, произносил на днях спич в защиту «массовой культуры», я закрывала глаза и видела безобразные мощные корневища бесполезных сорняков, живущих обособленным жизненным циклом лишь для себя и собственного потребления.

Пламенные речи в защиту псевдокультур велись с целью заставить меня «подпиарить» его стишки с глагольными рифмами, невыдержанным размером и убогим содержанием. Не стоит думать плохо про кого-то из присутствующих, моему знакому никогда самому не приходило в голову чем-то поддержать меня на моих страничках. Но у него достало сообразительности понять, что моё участие в его «творческой биографии» будет очень полезным.

Он полагает, что этот пятачок я отвоевывала и ради его пользы, ведь он же – «народ», я же обязана «что-то сделать» и для народа. Ему самому очень нравятся собственные стишки. А более всего ему нравится мысль, что, дескать, ведь каждый имеет право «быть услышанными». Конечно-конечно, в особенности, если этот «каждый» изливает в «поэтической форме» свое личное недовольство жизнью, в которой он «ничо не понимает», где «от него ничо не зависит».

Он не видит причин, по которым других, а не его выбирают из общей серой массы, копошащейся с рифмованными впечатленьями возле каждого издательства. Он справедливо полагает, что выбор остается за родными-знакомыми, запасшимися рецами известных критиков и «коллег по творческому цеху».

Слушаю его жалобы, а перед глазами стоит буро-зеленая масса сорняков… Рефреном этой неожиданной тяги масс к насильному осчастливливанию ближних продуктом своей интеллектуальной жизнедеятельности звучат строчки Ахматовой «коль знали б из какого сора растут цветы, не ведая стыда». Боюсь, что без стыда растет нечто иное, наглое и малоэстетическое, отнюдь не то, что действительно украшает любой цветник.

Только пожалей такого, дай ему немного воли, кончики жестких листков тут же подернутся колючками, и без специальных приспособлений от такого уже не очистить отвоеванную у дикой природы почву. Вот он пока еще на обочине, пока он лишь с жадностью смотрит на других и жалобно ноет, будто «массовая культура» своей «доступностью» – «подготавливает почву для восприятия более сложного искусства».

Но самое интересное начнется, как только у него появится возможность влезть на подиум клумбы, где ему не надо будет «со всеми наравне» зарабатывать на жизнь тем способом, к которому он предназначен самой природой – то есть «чисткой сараев». Надув щеки неизвестно откуда взявшимся пафосом, он примется пихаться задницей, орать громче всех, пытаясь заглушить всех возле себя – дурной и бесплодной «творческой силой». А уж насколько подобное «подготовит культурную почву»… имела возможность убедиться на прополке своих клумб в ближайшие выходные.

Человеческая жизнь объективно измеряется в отпущенном каждому времени. Доморощенный поэт, отвоевывая своим стишкам кусок культурного слоя, не понимает, насколько вообще-то коротка человеческая жизнь. Ни у кого из нас нет достаточно времени, чтобы знакомиться с подобным «творчеством». Если кому-то в серой массе по вкусу подобное, то нельзя это делать за счет общей культурной среды, засорять подготовленную вовсе не для такой «культуры» почву.

Чаще всего это лезет, почти наивно спекулируя на общей культуре окружающих. Таким наплевать, что испытывают воспитанные люди, когда им такое навязывается практически насильно, он в этот момент как глухарь на току – слышит лишь себя. Но при этом твердо знает, что культурные люди его не побьют.

И я вытерпела несколько вечеров, слушая невнятное бормотание под треньканье гитары. Удивлялась про себя взрослому человеку с высшим образованием. Думала, чему же его учили в школе? Неужели он за свою жизнь так и не прочел настоящие хорошие стихи, не вырастал из одной поэтики, чтобы окунуться в другую?

Испытав наглые наезды разросшейся в последние годы серости, уже иначе воспринимаешь спекуляцию на длительном знакомстве этого мужчины, решившего сделать свою жизнь богаче и интереснее… за мой счет.

Он не вспоминает, как еще недавно мог притащиться ко мне в час ночи за второй частью «Позови меня трижды», мог беспардонно лезть к моему компьютеру с флешкой, требуя «скинуть что-нибудь новенького почитать». Теперь он решил, опираясь на воспитанные моими родителями табу в личном общении, на промышленной основе использовать уровень моей культуры. Интересная связка, правда?

А псевдокультурой ничего не создается, она использует лишь то, что уже создано настоящей культурой, она мимикрирует под нее, нагло спекулируя на лучших человеческих чувствах и душевных движениях.

Нисколько не сомневаюсь, что мой знакомый «поэт» и не вспомнит обо мне, дай ему немного укорениться на чужом месте. Этот цветочек без стыда вмиг разрастется до мемуаров «Моя жизнь в искусстве». Он даже не задумается над тем, насколько достойны его вещи общего внимания, предложи ему кто-то выдвинуться на Нобелевскую премию. Два стишка и пара эссе у него найдутся, нисколько не хуже нашего предыдущего нобелевского лауреата. А уж прошлепать губешками перед телекамерой мораль на тему «а людей надо уважать», он может с куда большим энтузиазмом. Ему самому так не хватает уважения!

* * *

Думаю, любому человеку понятно, что наиболее быстрый способ наживы (отнюдь не приобретения легитимным путем или создания собственности) – это спекуляция. Псевдокультура, вылезшая с местечковых задворок «демократических движений» 19-го века, необычайно расширила области спекуляции с целью наживы.

Ведь в рассмотренном в предыдущей статье хамском заявлении министра Израиля Либермана о «еврейских корнях» Пушкина, речь идет и о совместном праздновании 65-летия Победы, за которую большинство евреев «сражалось» пирогом наружу исключительно за собственную шкуру. Израиль – создан за счет спекуляций. А с чем в данном-то случае лезет это позорное «государство»? Может, с благодарностью за спасение? Нет, они предупреждают, что на 65-летии Победы полезут пихаться задницами, подсчитывать свой героизм в процентах на душу населения, включая уголовников, и рассказывать, про то, как их дедушки отсидели в танке пять лет со стиральными досками на спине.

Хотя эта очередная попытка примазаться и пихнуться задницей уже ничего не добавит к потрясающей воображение (не говоря о нравственных основах) предыдущей посмертной селекции останков. Когда счет шел на миллионы чужих безвестных жизней, а целью подобного святотатства являлось получение субсидий от Германии… Израилем.

Это ведь Израиль потерял выращенное на своей земле, в собственной культурной среде и государственной инфраструктуре – мирное население, это у нас Израиль, оказывается, добился трудной Победы над фашизмом. Конечно, в данном случае имеется полнейшее отсутствие всякого стыда. Но… где нет стыда, там бессмысленно адресовать какие-то риторические вопросы к культуре.

А где отсутствие стыда стало основой государственной политики, а политические спекуляции и шантаж – причиной создания самого государства, там бессмысленно ждать появления собственных Пушкиных. Ничего собственного в культуре такой «страны» уже никогда не будет, придется, как всегда, грабить чужое.

Ни у кого из «соплеменников Пушкина» во всем государстве Израиль при этом не возникло даже тени, жалкого намека на мысль, что, раз уж настолько значительной и глобальной была та катастрофа, которая произошла в ВОВ, то неплохо бы чем-то более существенным, кроме плевков, грабежа и оскорблений – отплатить России. Полностью заплатить подобный долг невозможно, но хотя бы проявить толику благодарности. Но, нет! Они еще полезут и на званье «победителей» претендовать…

Пушкин платил России всю жизнь – за русский язык и культуру, за счастье родиться на русской земле. Тут – чисто на местечковый манер: «сами всего добились», «сами своим талантам обязаны», «сами всех победили», «сами боролись против всех в диких условиях с жутким напряжением нервов».

В омерзительных националистических дискуссиях, в которых евреи, проявили в отношении окружающих хамство и полное отсутствие зачатков культуры, один из моих оппонентов привел цитату из «Голубой чашки» Гайдара – в доказательство «антисемитизма» населения СССР перед войной. Сценка детского антагонизма, вряд ли имела отношение к этническому происхождению ее участников, для этого они были еще слишком мелкими.

В принципе, там рассматривался извечный конфликт растущих и развивающихся людей на физическом уровне «сильный-слабый». Но Гайдар вводит этническую окраску в отношения: слабенький-страдающий от тупой нерассуждающей силы, конечно, оказывается еврейчиком. И в заключение этой сценки он пищит обидчику что-то вроде «Ничего, Сашка! Сами, без тебя отобьемся!» Типа не нужны такие Сашки, раз они евреев обижают и с младых ногтей проявляют такой «зоологический антисемитизм».

Кстати, лишь при этом цитировании в достаточно мерзкой по содержанию дискуссии – до меня дошло, почему эту самую «Голубую чашку» учителя старались всегда отпихнуть подальше от детей, знакомя их с творчеством Аркадия Гайдара. Да ведь и стоило лишь поинтересоваться у собеседника с легкой ехидцей: «Ну, и как после сами отбились?», чтобы эта сцена и морализаторство побитого еврейчика приобрело совершенно иной смысл.

Мои собеседники, пытавшиеся разоблачить мой «звериный антисемитизм», не желали проявить благодарности за спасение от поголовного уничтожения. Они так и остались на уровне довоенной «Голубой чашки», проскакивая сознанием, что никому, кроме России, их спасение не понадобилось. Но при нынешнем грабеже России, при ее оплевывании, они пытались в жалкой «Голубой чашке» найти себе оправдание собственной неблагодарности. Ведь по всем законам (человеческим и божеским) не Германия Израилю, а Германия и Израиль – России должны были возместить всё утраченное… с благодарностью.

Причина благодарности у каждого была бы при этом своя, да и ее размеры могли бы принять разные формы, не настолько некультурные, как … банальные денежные субсидии. Но благодарные культурные люди могли бы после Победы, плодами которой Россия и не пользовалась никогда – хотя бы не оскорблять, не красть и не лгать на этой пропитанной кровью земле.

Именно эти три «не» и лежат в основе всех «пересмотров итогов ВОВ». И к 65-летию Победы все неблагодарное хамье полезет подалее отпихивать от «итогов Победы» самих победителей, чтобы вновь оскорблять, красть и лгать…

* * *

Какое отношение к культуре всего общества могут иметь эти денежные субсидии Израилю, которого на период войны не было на карте? Само по себе потрясающее все нравственные человеческие основы четкое определение размеров долга Германии перед Израилем, – происходит в момент геноцида населения России и ее откровенным грабежом этим «евгейским госудагством».

Как бы сказали по этому поводу раньше в России? Очень просто! «Приличные люди руки после такого не подают!» – и без комментариев. Поскольку терпимое отношение к подобному публичному святотатству – несет куда более значительные потери для всего общества, чем даже повсеместная продажа пива подросткам. Да подростки и пьют-то у нас из-за подобной неоправданной «терпимости». Ведь мы их такой некультурной «терпимостью» лишаем нравственных ориентиров развития.

Возможно, кто-то случайно сподобился побывать на представлениях некого «народного еврейского театра». В этом случае, он вполне понимает моё выражение «крыжопльское сельпо». У себя в Ижевске мне всегда было смешно, как, надув щеки, евреи начинали заранее сбираться на это явление местечковой псевдокультуры. Продажа билетов больше походила на сбор дани Мамаем, извините. И несколько раз мне приходилось посетить эти мероприятия местного отделения «Общества евгейской культугы» и Ижевской синагоги. Вовсе не из-за моих гипотетических «евгейских когней», а когда из смеха, когда из обычной человеческой порядочности, т.е. после откровенных спекуляций на ней.

Каждый раз приходилось удивляться, отчего в жестких рамках чужой культурной среды евреи могут добиться и выдающихся результатов, а вот даже русские пьесы в исполнении целиком еврейского театра выглядят настолько жалко и беспомощно. Никаких культурных впечатлений такое составить не может. Нормальный зритель выносит лишь чувство огромной неловкости, будто ради его «развлечения» на сцене заставили кривляться недоразвитых выпускников специальных «учебных заведений», которые, в силу непреодолимого скудоумия, даже не сознают, насколько нелепо и глупо выглядят.

Конечно, это нетолерантно и неполиткорректно – требовать ликвидации этого передвижного балагана или хотя бы поднять культурный уровень его представлений до общепринятого. Но, не сказав правды в одном месте, мы получаем немедленный эффект в общем падении театрального искусства в России. Даже в Москве оно уже закатилось за плинтус, в столице России с нашествием местечковых «театральных деятелей» ничего нельзя посетить без доли естественного омерзения, кроме классических опер и балета. И это – чистая правда!

Любую честную театральную рецензию можно свести к обобщениями типа: спекуляция на низменных желаниях или спекуляция на светлых чувствах. Поскольку само существование сегодня театра в России – это всего лишь спекуляция на незыблемых культурных традициях. Вряд ли нормальный театрал сегодня не испытывает поднимающегося с глубины души желания – выгнать со сцены всех этих актеров-режиссеров.

Вот и видим, что псевдокультура – это всего лишь спекуляция на настоящей культуре, целью которой является достижение катарсиса и изменение мира к лучшему.

После таких представлений мне пришлось патронировать детские творческие коллективы, где играли и вполне настоящие дауны, уж не знаю, кем они являлись по национальности. Но такой внутренней чесотки я не испытывала, а напротив идиотски радовалась, когда наши ненормальные актеры вспоминали шекспировский текст. Я вообще веселилась, будто мне опять лет 5-6, когда наши одутловатые актеры наивно разговаривали со зрителями, которые тут же становились добровольными суфлерами.

«Щас…щас… сам скажу!» – отдуваясь, отвечал настойчивому шепоту из зала тучный мальчик. Каждый раз режиссеру приходилось насильно уводить его со сцены под оглушительные аплодисменты. Пожалуй, даже в наших ведущих театрах я не чувствовала такой всеобщей подвластности искусству, настоящей культуре, как на этих представлениях с участием наших не совсем адекватных актеров. И когда мы всем нашим театриком переплывали «Сон в летнюю ночь»… сам собою возникал катарсис, будто мы все только что создали этот необыкновенный спектакль, включив в действующие лица всех присутствующих.

Странно, но при этих невезучих детях, искренне отдававшихся настоящему искусству, не возникало неловкости за… откровенное глумление над культурой, как на спектаклях еврейского театра. Дауны на сцене не вызывали стыда за тех, кто участвовал в спектакле еврейского театра непонятно по каким причинам. У даунов было множество личных причин участвовать в шекспировской театральщине.

По поводу их самозабвенного погружения в образ было бессмысленно лгать про «служение искусству» и про «дать людям прекрасное». Движение ущербной души, рванувшейся к искусству, – четко просматривалось на уровне самосохранения. У многих из них есть какие-то особенности, мешающие воспринимать телевизор или плеер, – что сами споют себе или спляшут, тем и прокормятся. А тут… целый Шекспир и дивная сказка!

Каждый хоть разок попадал кнопкой на какой-то сериал с участием Родиона Нахапетова, снятый им по нынешнему американскому ПМЖ. Вот я имею в виду приблизительно такой «уровень актерского мастерства», говоря о еврейском театре. Только все же кино можно смонтировать, как-то… отретушировать, что-то переснять, а здесь – как оно приперлось, как ни попадя со сцены прогавкало – так хоть трава не расти. Этот самый их еврейский театр действительно ни для кого из посторонних не предназначен. Попросту не рассчитан.

Гораздо отвратительнее, когда они с таким уровнем лезут в Большой театр и претендуют на место в центре клумбы. И расчет при этом чисто спекулятивный – воспитанный человек не сможет сразу сказать в лицо «нелицеприятные вещи». А пока собирается – сериал закончится, а евгейский театр с выручкой свалит. К тому же, изначально приглашались «свои», а если такое чужим не понравилось – любой евгейский актер может прочесть мораль про «зоологический антисемитизм» и прочее.

Но с подобными «театральными достиженьями» искать «евгейские когни» у Пушкина…

* * *

Псевдокультура не только не создает «почву для восприятия», а напротив начисто уничтожает культурную среду. Но само ее возникновение и последующее существование невозможно без эксплуатации культурной среды. Массовая культура почти не дает никаких «плодов» там, где сама по себе культурная почва слишком бедная. Нечего поглощать, не на чем спекулировать.

Поэтому создание великой страны и ее уникальной культуры – ни для кого не явилось панацеей от опасности утратить все в один момент, всего лишь поддавшись мелкому уголовному шантажу и почти базарным спекуляциям, подаваемым в виде жестких общественных стереотипов моралей «всему обществу». Можно в один день утратить права на собственную жизнь, ответственную роль в ней, – всего лишь разок не прислушавшись к нравственной стороне подобных спекуляций.

Только я начала этот разговор, как тут же некий читатель лезет меня одергивать, спекулируя на общественной морали: дескать, нехорошо, «сделав доброе дело» – «попрекать этим». Типа «делать добро – естественная потребность человека». Только вот сам человек настолько некультурен и необразован, что не понимает, насколько неуместна подобная отповедь писателю от читателя. Напротив, подобное нельзя тыкать в физиономию открытым текстом, мы не в детском саду, это как раз писатель должен доказывать на образах, призвав читателя творить добро. А когда читатель пихает задницей писателя, сводя все цели искусства к пошлой сентенции, пользуясь его трудом бесплатно… так куда уж дальше-то, господа?

Интересно, как нынче бы Гоголь написал Николаю I письмо из Италии с просьбой прислать денег Христа ради? А самодержец бы ему, вместо денег, ответил бы в духе местечковых традиций: «Слышь, Василич… ты сделал типа доброе дело в натуре? Так почему б тебе нынче не сидеть в Италии тихо, раз отвалил туда по собственному желанью? Я-то ваще здесь при чем?» Тем более, гонорары Васильичу выплачивались регулярно, никто с него денег за печать не требовал, а, продав его книжки в пять-девять раз дороже сдаточной цены, – как меня, не обворовывал. К тому же Гоголь на стройке не работал, никто его по авариям-разрушениям не таскал, никто не запрещал кайлом работать в собственной стране, пока он не отвалит взятку чиновникам в полтора миллиона «на законном основании».

Впрочем, положительные сдвиги все же наблюдаются. Ко мне уже никто не суется с моралями о «скромности», а то ведь прямо со слезой уговаривали «быть скромнее», ни на что не претендовать, дождаться, пока до меня не снизойдет местечковое хамьё с рецензиями. Что в этот момент прёт из всех щелей без всякой скромности под видом «продолжателей традиций Горького и Достоевского» – можете сами убедиться в ближайшем супермаркете.

О «скромности» речь возникает всякий раз, когда посреди общей клумбы организуется загончик «для своих», которым вообще не место в российской культуре. Смешно обращаться ко мне «за скромностью», если мне-то есть чем ответить перед потомками за свои притязания. Я ведь ни от кого не требовала содержания, пока писала все выложенное в открытом доступе, всегда была скромным человеком. Да и в искусстве вознаграждается отнюдь не скромность, а все-таки попытка прорваться дальше и копнуть глубже.

Но у нас дело представляется так, будто сидит на углу Тверской-Ямской нечто удивительно скромное, глазки строит… Будто бы оно не лезет в каждую щель, через черный ход и форточку в сортире. Настолько скромненькое-слабенькое, что возникает иллюзия, будто стоит такое слегка раскормить-распиарить, оно таким и останется.

Сколько я выслушала длинных нудных монологов «о человеческой благодарности»… от медиков, биологов, историков, физиков. Отнюдь не только филологов и издателей, хотя именно литературный аспект этой самой «благодарности» воспринимался совершенно излишним. Это ведь общая ситуация! Я слушала, как неблагодарность вкупе с резюме «сам всего достиг, только себе всем обязан» – проявляли сорняки на клубах инженерной геологии, механики грунтов, оснований и фундаментов, системного анализа, экономики и управления…

Конфликт Моцарта и Сальери – вовсе не исключителен для искусства. И, чтобы понять его суть до конца, надо прислушаться к пушкинскому монологу «всем обязанного исключительно самому себе» Сальери. Интересно, что у Моцарта мы можем назвать учителей и покровителей, а вот у Сальери их нет! Как и те, на кого мне плакались в жилетку, Сальери был обязан исключительно самому себе. Никого из его покровителей не осталось на памяти, как не осталось ни одной его музыкальной фразы на слуху. А ведь даже у людей, абсолютно чуждых музыке, имя Моцарта немедленно вызывает некое «трам-па-пам трам-па-пам ту-ту-ту!»

Хотелось сказать своим собеседникам: «А не надо было подсаживать в форточку сортира что попало! Ведь рядом нам всегда даются в искушение наших лучших порывов те, кому там действительно место. Они иной раз смотрятся слишком просто и даже провокационно. А их последующий рост может затмить все сделанное до них… заранее рождая зависть.

Но ведь это и есть требовательный закон Природы, это и есть действительный закономерный исторический путь развития человечества, а не жалкая возня с недоразвитыми, плохо учившимися в школе, неспособными честно заработать на жизнь иным, более естественным для таких способом – непременно за счет чужой частной собственности, создать которую они не в состоянии. Однако надо помнить, что и Господь носит высокое звание Создатель. Потому и человеку необходимо приблизиться к Его Лику – непременно создав то, на что ему отпущены силы.»

Конечно, в такой удивительной ситуации, которая сегодня сложилась со мной, именно меня надо уговаривать «проявить скромность» и «делать добро – естественно». Но даже постоянно скручиваемые вручную счетчики на прежних сайтах показали, что к 2005 году только «Повелительницу снов» прочло более 450 тысяч человек. За скачивание и чтение они заплатили провайдерам, которые, очевидно, добра никому делать не собирались и не собираются.

Я как-то по скромности и убожеству должна была выслушать претензии одного «делателя добра», который скачал роман, красиво его переплел и подарил собственной жене на 8-е марта, а там оказалось несколько грамматических ошибок. Книгу обычно выпускает несколько человек, взять все на себя одному писателю не под силу, в особенности, если речь идет о русском романе. Но ведь сей гражданин взял же на себя труд первопечатника и переплетчика, а вот я отчего-то решила сфилонить. Он донимал меня претензиями, пока у меня нервы не выдержали. Думаю, до него до сих пор не дошла простая мысль о том, что не я, а он мне, женщине, должен за то, что сэкономил на мне на подарок собственной жене.

«Делание добра», согласитесь, отвратительно звучит на русском. Но оно потому и звучит, что более точное наименование этого процесса… предъявляет слишком много требований к очередному «делателю добра». Однако это самое слово на русском является сутью настоящего искусства, настоящей культуры – это благодарность.

Человек в творчестве выражает благодарность всему сущему за ту красоту, которая нас окружает, за саму жизнь, за возможность родиться в России и соприкоснуться с ее необыкновенной историей и непостижимой культурой.

Благодарность – это всеобщий закон, нарушение которого дорого обходится всем живущим. Именно в этом и есть суть выбора между добром и злом. Как только отходишь по разным идейным и исключительно принципиальным причинам от благодарности – так уж ничего тебя не свернет с темной стороны Луны. Там тебе, дружок, самое место, там тебе никто никакой благодарности и свободы духа не обещал. И после бессмысленно пенять, что все светлое и доброе стремительно исчезает вокруг, что жизнь превращается в ловушку. Каждый выбирает сам и полностью отвечает за свой выбор. Вот здесь каждый может сказать, что собственным выбором обязан лишь себе самому.

Закон «голого короля» никто не отменял и никогда не отменит. Если на общественном уровне перед настоящим искусством – предпочтение отдается заведомо ничтожному удовлетворению чьих-то частных амбиций, то, наверно, следует принять без ропота и все последующее, чем сопровождается подобный выбор.

И, хотя мы находимся в виртуальной среде, речь идет о вполне реальных вещах. Можно без тени благодарности взять чужое «делание добра людям» – и преподнести в подарочном переплете от себя лично. А можно написать Дедюховой целый бизнес-план, как было бы чудесно печатать подобное почти ежедневно, не к одному 8-му марта, снабдив еще и факсимильным посвящением «книголюбу». Дескать, когда-то ведь подобная мелочная торговля виртуальным старьем «начнет приносить доход».

Но тогда надо навсегда смириться не только с тем, что лежит в книжных под видом настоящего искусства. Тут уже надо умерить амбиции и принять дальнейшее, напрямую следующее из признания серости и ничтожества за подходящий эрзац настоящего искусства, что путин-медведев – настоящие президент и премьер-министр, а не типичные воры и бездари.

Вот только за подобное отступление от светлой стороны собственной личности – ответ придется держать перед Россией, а не перед путиными-медведевыми. И надо помнить, что «раз солгавши – кто ж тебе поверит?». Стоит сделать лишь один неприметный шаг в сторону от настоящей культуры – как оказываешься посреди болота безнравственного и предательского отношения, прежде всего, к самому себе.

Псевдокультура учит лгать самому себе, а настоящая культура помогает преодолевать собственную слабость.

Настоящая история, настоящая культура – немедленно утрачиваются, как только «прерывается связь времен», как только без тени благодарности начинается оплевываться прошлое. «Вся экономика, которая была раньше, была неэффективной!» – это могла сказать лишь глупая хамка. И таким, конечно, в культурной среде не место. Но у нас подобное вошло в традицию: при советской власти лгали на «Россию до 1913 года», имущество которой беззастенчиво грабили до 1925 года на фоне вопиющей уголовщины.

Теперь на огромный промежуток жизни на своих нынешних юбилеях первыми кладут явные «совки», социальные иждивенцы, катавшиеся сыром в масле в советский период. Богатое социалистическое общество прикармливало тучу подобных «функционеров» от партии, истории, культуры, от каждой хозяйственной отрасли и сферы общественной жизни. Мы до сих пор тянем на шее этот груз, так не разобравшись, в чем же состоят задачи истинной культуры.

* * *

Итак, псевдокультура всегда тянется отхватить чужое, для нее явно не предназначенное. И здесь, пожалуй, необходимо закончить все эти «культурные» разговоры… поскольку я видела, как нехотя, без всякого энтузиазма и необходимой доли собственной выстраданности воспринимались высказанные мною очень простые мысли, против которых и аргументов никаких нет ни у кого из живущих. Я понимаю, что эти мысли прорастут, дадут плоды и враз обрушат нынешние роскошные замки на песке псевдокультуры. Посмотрим на них, перед тем, как отложить на будущее, лады?

Во-первых, частную собственность уничтожить невозможно (здесь в канализацию немедленно спускается весь марксизм-ленинизм с теорией «прибавочной стоимости» с капитализмом-социализмом-коммунизмом). А если добавить, что с римского права рассматривались все три вида собственности (государственная, общественная и частная) – то куда с этими «теориями», созданными, якобы в «интересах народа»?

С «интересами народа» складывается вообще удивительная картина. Тему эту я подняла год назад, вызвав крайнее негодование части своих «последователей и единомышленников», побиравшихся в моих обозах аргументами этих самых «интересов», заранее готовившихся неплохо нагреть ручонки в кармане народа на следовании этим самым «интересам».

Я сказала вполне откровенно, что надо немедленно ставить на место всякого, кто решает собственные интересы – прикрывать интересами народа. При этом, как и у всех, у меня был собственный интерес подобного разоблачения. У меня достало ума, что отчего-то никому «из соблюдальщиков интересов народа» отчего-то ни разу не приходило в голову отнести меня, живущую в российской провинции в городе ВПК – к народу.

Более того! Никто особо не возражал, когда местечковое хамье в ответ на мой вопрос, какой уровень культуры они демонстрируют публично, оскорбляя меня, как женщину – начинали рассуждать, что они, якобы, имеют право не относить меня к женщинам.

Извините, раз меня (мать двух детей), Сам Господь решил отнести к женщинам, то не еврейским уродам, зачастую до седых волос мающимся собственным половым самоопределением, – оспаривать подобное Решение. Если кто-то в моем присутствии лишь с большими натяжками, неоправданными допущениями и фантастическими абстракциями из «боевого фэнтази» за рупь двадцать может отнести себя к мужчинам – так это уже не моя личная проблема, верно?

Но ведь это буквально так и тянется всю жизнь! Уж не стану касаться того, как напугала всех феминисток, решив как-то примазаться к их славным движеньям. Одно дело, когда ты стоишь с матросским ножичком у чужой глотки на чужой палубе, а кто-то тебе пищит в предсметрных судорогах: «Ви, Дедюхова, не женщина! Это у вас такое от климакса и недотгаха!» Иное дело видеть оторопь в феминистских глазенках и искренний вопрос: «А разве вы… женщина?»

Ага, как раз я по средним российским меркам та самая женщина, права которых эти голубушки взялись защищать. А если не нравлюсь, так чик-чирик можно всем «женским движениям» устроить буквально одной фразой: «Самое лучшее женское движение – синхронное с мужчиной. Для страны, для семьи, для здоровья самой женщины!»

Впрочем, подобный ступор каждый раз вызывали мои притязания на принадлежность к народу с глубокого совка. Как только я начинаю с ехидством требовать более плодотворной борьбы за мои права и более ощутимых результатов следования моим интересам, так и начинается этот писк лилипутиков, что я – как раз не «народ». Но ведь действительно для любой личности – унизительно и оскорбительно, когда какая-то серость, не умеющая достойно проявить себя на ином поприще, лезет посредничать между народом и его интересами. К тому же у народа-то интересы очень разные.

А присутствующих не покоробило, когда молодой мужчина здесь заявил, что имеет слишком мало положительных результатов в своей личной жизни – от позиции, которую занимаю я и мои камрады? У него прибавочной стоимости маловато получается, от чужой нравственности и принципиальности!

За всей этой недостойной возней в пользу гипотетических «интересов народа» – всегда стоит нескрываемый интерес к нелегитимному захвату чужой собственности. Насколько подобное выглядит отвратительно с точки зрения настоящей культуры, искусства – даже говорить не стоит. А ведь не только говорили, но и диссертации о «партийности в литературе», о «народности в литературе» защищали.

Интересы народа культурный человек учтет на объективных показателях сектора домохозяйств. Но культурный человек должен знать, чем закончились для России прежние спекуляции на «интересах народа», когда в литературе доходили не только до откровенного вранья сифитика-Некрасова.

В литературе до сих пор торчат сорняками беспомощные и лживые мечтания хронического тунеядца Чернышевского о том, как все человечество окажется слитым в один флакон общего концлагеря «трудовых ассоциаций», в составе этого серого быдла «ощущая прелесть совместного труда». Кто же мешал Чернышевскому ощущать подобные прелести – хотя бы вскопав парочку огородов солдатских вдов? Надо непременно революции дожидаться, чтоб подобным образом отблагодарить весь народ?

* * *

Кому нужно подобное «заступничество»? «Народу»? Совсем нет. Меня-то к этому «народу» никто даже с большими натяжками не мог причислить всю жизнь. На комсомольских собраниях, ленинских уроках и политинформациях я сидела и ерничала над этими идеологическими спекуляциями.

В 1978 году, на очередном выгоне из комсомола секретарь нашей комсомольской организации прямо мне сказал, что я – классовый враг всего нашего народа. Я приехала на заседание после ДСК, где пропорола ногу арматурой. Речь шла о том, чтобы я отдала свою аппаратуру и программу дискотеки по джазу, которая победила на республиканском конкурсе, для проведения праздничных дискотек комсомольского актива. Сама я это делать отказалась. То есть вообще-то из меня нагло вышибалась мои частная собственность, в том числе и созданная мною лично.

Сам этот борец за «интересы народа» – ничего подобного за душою не имел. А на праздничном заседании актива мог лишь задарма напиться и накушаться. Очень гордился своим происхождением из серого быдла. И надо сказать, что яблочко недалеко откатилось от яблоньки. Впоследствии он ровно за год до акционирования был спущен «парашютистом» из райкома ВЛКСМ – в наш ведущий проектный институт. Ни одного дня не просидев за кульманом он стал одним из основных собственников огромного комплекса современных зданий со всей инфраструктурой в центре города.

Все его «народные интересы» – сводились лишь к тому, чтобы пожрать-напиться-потрахаться-почитать «детективу». Я подобным «интересам» никогда не следовала и следовать не собираюсь. Но как раньше подобное быдло шло вне всякой конкуренции с мне подобными, – так и нынче оно живет за счет спекуляций на очередной разновидности «народной свободы». Но все это возможно, когда культуру заменяет псевдокультура.

Рассчитывая на какие-то атавистические отростки общей культуры у этого орангутана, я тогда, пересиливая боль в ноге, спокойно спросила, как Александра Федоровна при расстреле в доме купца Ипатьева: «А хотя бы сесть можно?» Я тут же пулей получила ответный визг: «Такие, как ты, у нас стоят!» Как еще не добавил, что стоят исключительно у стенки.

Мне такого в чистом поле – и на пару затяжек не хватит, но в Комитете ВЛКСМ я лишь поинтересовалась, к каким «таким» это убожество решило меня причислить? Опять-таки замечу, что речь шла (как и всегда в подобных случаях) о моей неотъемлемой собственности, за которую тупое быдло даже не желало поблагодарить. Понятно, что платить таким, как всегда, нечем. «Откуда деньги у пгостого нагода?»

И мне объяснили, какая я – тварь и стерва, сколько зла от таких простому народу. Я ответила, что как передирать курсовые, клянчить через меня оценки у моего отца, вышибать из меня мои вещи в ходе кампании борьбы с «вещизмом» – так я нужна простому народу. Во всех случаях, когда надо головой соображать, а не пятой точкой. И этот простой народ меня здорово достал, прежде всего, тем, что не в состоянии самостоятельно создать для себя что-то интересное, а все лезет моим интересоваться. И раз уж мне пока ни разу этот простой народ не понадобился, а я сама – настолько невзрачное существо для него в целом, то не держать ли и этому народу свои интересы подалее от моих?

Дело закончилось как всегда в подобных случаях. Я ушла, хлопнув дверью, а моя аппаратура находилась в тот момент у моего приятеля, попросившего ее на свой день рождения. С ним договорились куда быстрее. Очевидно, он был намного ближе к интересам народа, чем я.

Другой мальчик в частном порядке попросил у меня на денек запись программы как бы для того, чтобы пройти ликбез в джазе. Потом он с другими членами Комитета ВЛКСМ ездил с ней шабашить по пионерлагерям за деньги от райкома ВЛКСМ. Перед началом дискотеки он с особой радостью сообщал, что его программа победила на республиканском конкурсе.

* * *

Поэтому, как только начинаются очередные спекуляции на «интересах народа», «поисках национальной идеи» и прочая лабуда, хочется сразу попросить перечислить эти самые «интересы». И все в затруднении! Как бы ведь моим интересом должна быть чья-то пенсия, будущее чьих-то детей и получение от государства жилплощади? Но это, господа, тоже спекуляция, причем, на моей нравственности. А мне подобные приколы осточертели еще на заседаниях комитетов всяких «вэлэкаэсэм».

Это мой выбор – подать или не подать старушке милостыньку у гастронома. Это омерзительно, когда на детской жизни начинают спекулировать всем государством, вышибая «на операцию» у граждан, уничтожив бесплатное медицинское обслуживание, переводя деньги в «Стабфонд будущих поколений россиян».

Как только мы начинаем заниматься «интересами народа», так сталкивается с тем, что интересы у каждого разные. И мы не имеем культурных и нравственных оснований, чтобы вышибать соблюдение чьих-то частных интересов со всего общества. Это всегда заканчивается распределением общественных благ узким кругом лиц. Но не только! Это заканчивается тем, что в обществе уже не считается зазорным заглянуть в чужой карман, в чужую постель, в чужое нижнее белье, причем, я здесь имею в виду отнюдь не «звезд» или «олигархов».

Когда говорят об «интересах народа», я с кривой ухмылкой смотрю, как в очередной раз поступают с моим достоянием. Как это началось с советских дискотек, так и катится. Правда, у меня были случаи, когда мне очень помогали мои читатели. Я бы и на интернет не стала тратиться, долгое время выезжала на подаренном мне модеме. И теперешние сайты созданы и поддерживаются читателями. Но это проявление личной культуры, а вовсе не «народности» или «партийности». Это акт личной благодарности вовсе не свойственной большинству «простого народа». Не стоит оскорблять подобными причислениями тех редких личностей, способных подняться над общей серостью «массы».

Большинство именно моих читателей – вовсе не считает, что они задолжали мне хотя бы доброе слово. Если не обоберут, так прожуются молча, хоть на голову не накладут, пользуясь иллюзией «доступности». Единственный прогресс в этом направлении, безусловно, достигнутом мною, что я раз и навсегда отучила пристраиваться в мои обозы, а так же диктовать мне собственные мненья «на правах читателя».

Прошлые мои участия в каких-то «объединениях и обществах» показали, что многим моим «соратникам» не просто удобно, но и выгодно мое унизительное положение на обочине клумбы. Они находят в этом нечто типа самооправдания. К сожалению, они пока не дошли до такой стадии развития, чтобы осознать, что их личная вина в сложившейся ситуации – намного больше вины тех, кто по «народной простоте» не понимает написанного и сказанного.

Впрочем, мне как-то со всей откровенностью было высказано, что человек не собирается терять «виртуальную отдушину» со мной. Любое мое продвижение лишит его этого удовольствия (с одной стороны – настоящего, с другой – абсолютно бесплатного для него). Поэтому он/она не собирается каким-то образом помогать мне выживать в инете или, не дай бог, популяризировать эту отдушину, источник наиболее интересных дискуссий с кругом реальных людей, – зачем же лишать себя удовольствия и создавать «выгоду» мне?

Нынче как-то не принято демонстрировать общую культуру, свойственные ей – деликатность и благодарность. Поэтому более не тянет сталкиваться с общепринятым нынче в «простом народе» гноищем цинизма. Но можно по статистике убедиться, в каким числом «простого народа» совпадают мои интересы! Мой интерес – вырваться из компьютера, и этот интерес для меня главный. Мои вещи не камерного звучания, не тренькание под гитару, я – мощный орган, для мехов которого не хватает воздуха. Но большинство устроит и дискотека с программой имени себя. Лишь бы за денежку и под гарантированным прикрытием очередного «комитета вэлэкасэм».

Однако у всех присутствующих, преследующих столь различные цели и интересы, есть один действительно общий объективный интерес, который и является попутно «национальной идеей» – благо Родины. Других общих интересов культурному человеку испытывать в обществе неприлично. Иначе это не общество, а банда уголовников с большой дороги.

* * *

Впрочем, на моих страничках достаточно пихалось задницами и спекулянтов на «интегесах госсии». Но этот объективный подход немедленно ставит все на свои места вопросом: «От кого я все это слышу?» Для того, чтобы отделать ногами все гнусное быдло, нывшее в интернете до моего выхода, как им крупно не повезло с Родиной, мне не понадобилось избрание в ГД РФ. Чтобы проанализировать происходящее и назвать все по имени – тоже.

Обычно в спекуляциях на «интересах народа» имеется в виду лишь люмпен и прочее серое быдло, которому и Родина ни к чему, – ведь у «простого народа» есть, оказывается, «классовые интересы» с… пролетариями всех стран. И не зря сразу после геволюции в Россию полезли назад эти самые «пролетарии» рабиновичи-пупкинштейны.

Помнится, наиболее ожесточенные дискуссии всегда вызвали мои статьи о разоблачении местечковой сути лозунга «Россия для русских!» и уж откровенно нацистские типа «России – новый русский порядок!» При этом всегда оставался без ответа простой вопрос – что же полезного сделали для России эти самые разносчики лозунгов? А какую бурю возмущения вызвало мое заявление, что универсальной формулой поведения я считаю строку из песни: «Прежде думай о Родине, а потом о себе!»

Но, господа, это и есть универсальная формула поведения по-настоящему культурного человека в обществе. Еврейское нытье «для начала надо разобраться, что сделала для нас эта Родина!» – выявляют лишь отсутствие внутренней культуры, основную причину невозможности создания собственной культурной среды. Но как легко все потерять, лишь поддавшись жлобству и человеческой низости, которые есть в каждом, к которым всегда адресуется общая на всех псевдокультура.

Любые уступки слабенькой-гаденькой псевдокультуре в каждом из нас делаются на основании поблажки далеко не лучшим своим качествам. Но при этом идут и спекуляции непременно на лучших качествах души, которые каждый должен проявить отнюдь не под давлением из вне, а на основнии собственной свободы совести. Иначе цена им будет меньше нынешней копейки.

Замечу, что отступление от настоящей культуры всегда чревато гуманитарной катастрофой, поскольку целью ее проникновения на клумбу – это нелегитимное присвоение чужого. Кстати, пока ходила под своими садо-огородными впечатлениями, постоянно встречала у многих прозаиков, которых я уважаю и люблю, сравнения с этой «клумбой» и «бурьянами-сорняками». У Оскара Уайльда есть в «Исповеди» много схожих мыслей.

Поэтому, пожалуй, следует завершить этот цикл коротеньким плодово-ягодным стишком, ставшим очень давно моим творческим кредо. Замечу, что появляющийся в самом конце Поэт, особо отметивший Осень среди предложеннных на выбор времен года, это, конечно же, самый русский наш поэт Александр Сергеевич, к которому многим хотелось бы нынче примазаться, да только вот его сердце целиком было отдано России.

Воздвигну сад, открытый всем ветрам.
Пускай живут в нем времена и люди.
Зимою он заснет на белом блюде,
Весной его разбудит птичий гам.
В нем сладко запоет пчелиный рой,
В его ветвях качаться будет Лето…
И буйство красок поразит Поэта
Осеннею прощальною порой.