«Я теперь скупее стал в желаньях…»

Странно, год назад я действительно страстно хотела попасть в Букер. Но после нынешнего Букера-2004 мне совершенно этого расхотелось. Во-первых, я была номинирована в Нацбест, посмотрела на эту шоблу, потолкалась в задних рядах, приблизительно сообразив, что никто ничего читать не собирается. Литературные конкурсы не для того существуют.

Во-вторых, уж больно нынче гаденький Букер получился. Как бы после прошлогоднего, когда так удачно Гальего подвернулся, хоть и решили «так не достанься же ты никому» — какая-то надежда оставалась. А нынче…

«Валторна Шиклопера» — убогая вещица. А Никите Елисееву, вскрывшему псевдоним Марты Петровой, под которым оказвалась какая-то неизвестная девица, угрожал исковым заявлением. Понятно, что это был никто иной, как бывший редактор сектора взрослой литература РОСМЭН-пресс. Назовем его просто — «редактор».

Мои призывы не втягивать нас в свои личные амуры с этой девицей, никакого положительного эффекта на редактора не возымели.

Сами понимаете, что как даму, еще не совсем потерявшую интерес к жизни, я просила его раскрыть тайну: чем же известна эта писательница кроме своей валторны, что вскрытие ее псевдонима приводит к цитированию ст.15 Закона об авторских и смежных правах, публичным оскорблениям и угрозам рукоприкладства?

Тут все затвердили: «Ой, отстань, Дедюхова, совершенно сейчас не до тебя! Девушка абсолютно ничем неизвестна! По ЖЖ шла-шла, пирожок нашла, про валторну написала… Сгинь!»
Но я же чувствовала, что здесь какой-то курьезный моментик сокрыт. Разве подобные публичные потрясения может вызвать сообщение, что под псевдонимом Емельяна Пупкина скрывается Герман Кочерыжкин? В подобных случаях все пожимают плечами в нелоумении и через минуту забывают о громком разоблачении Кочерыжкина.

Тут до меня доходит простая, как валенок, но абсолютно гениальная догадка, что всем вокруг внушалась мысль о том, что за этой Мартой Петровой стоит маститый известный писатель, который прям-таки с точностью до миллиметра знает все тайны жития московского писательского бомонда. А там вообще никто ничего не читает, поэтому и тягомотина про шиклоперов прокатила.

Я и брякнула, что самого этого редактора с мартой можно будет замечательно в суде уделать за использование чужих брендов, да еще и доказать заимствования из чужих ЖЖ. Тут он выскочил ругаться, конечно, риторически поинтересовавшись: «А если и использованы чужие записи, так они что, хуже от этого стали?» Конечно лучше они стали после использования этой Натальей Кириченко! Кто же лучше этой Кочерыжкиной-Кириченко может лучше использовать наши ЖЖ? Смешной вопрос.

Тут этот редактор окрысился, стал кричать, что вещь ему уж больно хорошая попалась, а все жюри тоже сразу прониклись. Я ему, конечно, сказала, что много мы авторов в РЖ разбирали, но ни за одного не выскакивал такой нелепый издатель ее гениальность отстаивать. Речь-то мы ведем о неимущественной составляющей авторского права, которую, если даже захочешь, никому не передашь.

Все его колкие замечания касаются как раз того, что НИКАКОЙ (ни имущественной, ни неимущественной) составляющей авторского права Кириченко ущерба нанесено не было: она получила гонорар, получила премию за вхождение в шорт-лист. Как он собрался обосновывать исковое заявление к Елисееву, назвавшего эту кириченку? Если бы Елисеев сам написал под псевдонимом «Марта Петрова» нетленку — другое дело.

Тем более, раз так чисто и нравственно обстоят дела с литературным выбором издательства, с предпочтением жюри, которое с наслаждением и энтузиазмом восприняло творчество Кириченко, раз ее книга настолько хороша в высоком литературном смысле, — то почему же, после ракрытия псевдонима этого несомненного дарования, оскорбляют посторонних людей и грозят судом одному из членов жюри, так много сделавшего для популяризации этого шедевра?

Он признался, что его понизили в должности за то, что книжки серии «Рожденные в СССР», где он собрал шедервы под стать валторне, не приносит прибыли. Вообще ни хрена не продается.
Так правильно! Это я могу поставить себе цель попасть в Букер. Но у издательства, у редакции журнала — НЕ МОЖЕТ быть такой цели ИЗНАЧАЛЬНО. Цель у этих ЮРИДИЧЕСКИХ лиц — истинный, ненавязываемый агрессивной рекламой успех у читателя. Поскольку с результатами этого успеха надо потом в налоговке отчитываться.

И, думаю, члены жюри, которые просто продемонстрировали всем, что ничего не читают, что гадают только по фамилиям, никогда теперь не признаются, на кого же они подумали с этой валторной. Ну, один из вариантов — Бавильский, это безусловно. Однако использование одного чужого бренда никто отрицать не сможет. Это бренд РОСМЭНа.

РОСМЭН всегда брал рынок грамотным маркетингом. К примеру, в пик сумасшествия с гарри поттером, третья часть намеренно придерживалась, потом назначались день и час первой продажи по всей стране и т.д. Потом появились подарочные чемоданы книг и прочее. Там множество разного рода прибамбасов.

Маркетинг в ассортименте взрослой продукции был выстроен весьма жестко: ни одного случайного человека с улицы — только букеровские лауреаты и финалисты. Не обладая особым собственным литературным вкусом, РОСМЭН приобрел репутацию заведения, которое жестко отслеживает литературный успех и на всю катушку пользуется исключительно ЧУЖИМИ предпринимательскими рисками в издательской деятельности.

Естественно за псевдонимом марты, имея в виду бренд осмотрительного РОСМЭНа, все ожидали кое-кого другого.

Ну, отрицать всего этого он не смог. Да, он отлично использовал свое знание этого котелка, где варятся все наши букеры. Никто там ничего не читает, кроме фамилий и названий, далее идут соображения — кого можно обидеть, а кого и задевать не стоит. Елисеев, похоже, единственный начитался, так плакал неделю.

Этот редактор обижен на всех, на меня, на читателей, которые не хотят потреблять то, что он им подаст…

Он так и не поймет, что обманув всех с мартой, подножку он получил в другом месте. Меньше всего, затевая все эти игры, он думал о читателе. Главное ему было жюри в неведении держать.
А то, что создавая серию «рожденных в СССР», он выбирал самую гниль, лгущую про нашу историю и демонстрирующую «социальное довольство» — он полагал в порядке вещей. Это первый голубь, господа, кому не сошел с рук нынешний девиз издателей: «Пипл схавает!»